О! есть четвёртое! Она ждала вовсе не меня, демонстрация обнажённых лапок предназначалась для кого-то другого, а припёрся я.
Тут бы и генерал Оустилл в осадок выпал и матюгнуться не успел, предположив даже и пятое: девочка запала на меня с первого взгляда и решила начать флирт раньше, чем я сам?! Это полная хрень, быть не может. По лицам милорда Одхана и его супруги никак нельзя угадать их реакцию на поведение дочери: чем старше эльфы, тем жёстче контроль над мимикой. Люди, не общающиеся с эльфами постоянно, уверены, что с возрастом мимика просто беднеет. Нет: это именно привычка к контролю. Недовольство босоногим фортелем (если оно есть!) будет высказано потом, после ухода гостя.
Я плохо знаю обычаи Светлых. А если у них так можно?!
В полном смятении я задвинул в самый дальний угол сознания особо злостные плотские инстинкты (опять же, пользуясь терминологией генерала Оустилла, завязал член в узелок, сел, как пингвин на яйца, выдохнул и успокоился) и представился юной леди, как положено.
– Очень приятно. – Произнесла Эния своим нежным голоском.
Выражение серых бездонных глаз скорее говорило о безразличии, нежели о приятности. Да, мыслями девочка где-то не здесь. Всё-таки рассчитывала на кого-то другого в качестве гостя?
Тут снова послышались чьи-то шаги.
По деревянным ступеням лестницы вниз спускался пёс: золотисто-песочного окраса лабрадор-ретривер. Сам я, как и многие дроу, кошатник в душ{е}, но к собакам настроен более чем позитивно, как и они ко мне. Я не знаю, сколько живут лабрадоры, но в глаза бросился очевидный факт: этот массивный кобель очень стар – каждый шаг требовал от него усилий, а шерсть на спине и боках была подёрнута сединой.
Пёс подковылял ко мне и совершенно неожиданно лёг у ног, положив умную морду на мой правый ботинок.
– Ко мне, Август! – ласково позвала Эния, но, кажется, лабрадор или попытался притвориться глухим, или ему просто было лень.
Между тем, милорд Одхан пригласил всех к столу. Я осторожно освободил ногу от мордахи старого пса и сел на предложенное место. Мне трудно было думать о еде, я вообще не замечал, что ел и пил, хотя было вкусно. Напротив как раз расположилась Эния, и мысль о том, что она сейчас перебирает под столом своими обнажёнными ножками, не давала мне покоя. Разговор шёл типично дружеский: меня расспрашивали о семье, об Ирландии, о службе в гвардии. Миледи Мирна же очень ненавязчиво (вот что значит быть женой главы Департамента безопасности!) словесно препарировала меня на предмет опасности для дочери.