А поскольку Силы Марте было не занимать, голова новорожденной вмиг украсилась густой копной волос цвета воронова крыла, которая окутала ее от макушки до пяточек.
Настал черед Эрнестины.
- А я желаю тебе нравиться мальчикам, - тихо сказала она.
- Ты что! – подскочили обе старшие ведьмы. – А ну возьми свои слова назад! Сказано же, у нее никаких дарований! Ты себе как это представляешь: хорошенькая дура, которая нравится мужикам!
Эрнестина зашла с туза:
- То есть лучше быть умной и притом им не нравиться?
Крыть было нечем. Однако госпожа Марта все же не смогла не заметить:
– Нет бы счастья в любви пожелать! Для этого и одного мужика достаточно.
- Нет, - с неожиданной твердостью сказала Эрнестина, и видно было, что она намерена стоять на своем. – Хуже нет, чем быть непопулярной. Уж я-то знаю.
Насчет умения желать другим того, что следовало бы для их же блага, а не того, что хочется себе, молодая ведьма недалеко ушла от своих захмелевших наставниц.
- Ну, - госпожа Берта потерла ладони. – Что сделано, то сделано. Осталось решить, куда мы ее денем.
- Как куда, - сказала госпожа Марта. – Тебе ли не знать, где в Медоране безопаснее всего.
Ведьмы понимающе ухмыльнулись. Марта заглянула в котел, где побулькивало ароматное варево – суп из свиных ребрышек с горохом и пряностями.
- Я мигом. Как раз, как будет готово, вернусь, - сказала она.
Перед тем, как забрать корзинку, она еще раз склонилась над ней и невольно вздохнула. Берта права: выпивка делает ее сентиментальной.
- Бедняжка, - сказала она девочке, прикасаясь к ее виску. – Нелегко тебе придется, глупенькой.