— Может, ей что-то ещё нравится? Конфеты… Она с Анькой тут раньше ела, когда они дружили.
— Конфеты?.. — скис Штольский. — Не… ну если их лопают звёзды со сцены, тогда конечно. Ну или на крайняк, если они стоят прям как вселенная, тогда – да! Цветы – забудь, только если позлить подружек, чтоб позавидовали… А так… ноги вытрет. Один на один не дари.
— Что, всё так предсказуемо? — уточнил Тимофеев.
— Конечно! — снова стал вращать глазами Штольский.
— Что, моя сестра тебе больше нравится? — спросил Тимофеев, задумчиво обхватив подбородок мощной рукой и глядя в Штольского насквозь.
— Небо и подземелье! Вообще!.. — перестал жевать Штольский, тараща глаза.
— Земля… небо и земля… ладно, ладно, — усмехнулся добродушно Тимофеев, — ты ешь…
Штольский внезапно врос в стул с колом в спине и медленно повернул голову к Тимофееву:
— Тебе-то это зачем?.. Клад нашёл – поделиться не с кем?
— У меня свой интерес… — ухмыльнулся тот.
На улице Штольский снова задал свой вопрос:
— Вот скажи, ты что-нибудь понял? Зачем ему Бикис?.. Добровольно на эту голгофу! Он вроде всё про неё понял…
— Да мне кажется, всё просто, — ответил Лев, — его тоже престиж волнует, как и её. Ты сам говорил, что по ней пол-школы сохнет, вот и заинтересовало.
— Точно… — прозрел Штольский, — Вениаминыч награды собирает… на память, как он говорит.
— Да нет, не совсем так, — Лев задумался, — он говорил мне тогда, что она ему нравится. Не знаю… зацепило что-то. Может, он надеется там что-то откопать… нормальное…
— Бякис и нормальное – это из разных миров, — вздохнул Штольский.
— Слушай, Ген… Сашка… он очень внимательно к тебе присматривается… и к Ане тоже… — Лев посмотрел на друга.
— Витаминыч-то?.. — Штольский ухмыльнулся. — Я уже понял, Шерлок с Ватсоном доморощенный. Выслеживает что-то всё…
— Он волнуется… просто…
— Ну понятно, понятно… не по плану же… надо, чтобы всё было стандартно… как у всех…
— Типа того… Но теперь вы с ним вроде нащупали друг друга… Лучше общаться будете…
— Это я его нащупал, тьфу… щупал… даже говорить противно… А у него ко мне подхода нет… Он же весь из мышц и пельменей!