Хотя родители явно знали. Но они никогда на меня не давили, не указывали, что делать, просто давая советы и приходя на помощь, когда было нужно. В этом наша семья выгодно отличалась от многих аристократических, да и не только аристократических родов. Поэтому и тогда, в конце учебного года, позволили сделать собственный выбор, пусть и не совсем правильный. Впрочем, ничего страшного ведь не случилось? Отсижу тут год и вернусь.
– Не грустите, Гельма. – Голос Майло заставил вздрогнуть.
Он поставил передо мной тарелки и исходящую паром кружку с морсом.
– Даже если сейчас очень плохо, все обязательно наладится.
– Наладится, – улыбнулась я, поднимая голову. – И у тебя тоже.
В глазах подростка на секунду мелькнула тоска, и он прошептал:
– Пусть боги услышат вас, эсса.
Я чуть нахмурилась, но Майло заторопился к следующему столику. Пришлось обратить все свое внимание на еду, пока та не остыла.
Форель и правда оказалась отлично приготовлена, не то, что рыба у нас в крепости. Я ела не спеша, чувствуя приятную усталость и расслабленность. А веселье в двух столиках от меня набирало обороты. Нор во всю уничтожал пиво, шутил и смеялся. Время от времени его взгляд цеплялся за меня, и приходилось изо всех сил делать вид, словно мне ни капли не интересно. И ни капли не раздражает. Хотя раздражало.
Но и уходить я почему-то не торопилась. Спокойно жевала пирог, запивая его новой порцией морса, и смотрела по сторонам.
– Ладно, – вдруг поднялся Нор, опираясь о стол ладонями. – Погуляли, и хватит. Завтра в патруль с утра.
– Да-а-а, – протянул набравшийся Лексан. – Патруль – это… это серьезно.
Он махнул рукой, подзывая подавальщика. Вся компания стала шарить по карманам, отыскивая кошельки, потом поднялась и на нетвердых ногах побрела к выходу. От выпитого их здорово шатало.
Я тоже встала и высмотрела Майло. Сунула ему два серебряных, один из которых тайком – на чай, схватила плащ и поспешила к выходу. Не хотелось оставлять этих гуляк без присмотра. Мало ли, что может случиться? Они же еле стоят. А до крепости добираться три километра верхом, да еще и в мороз. Если кто отстанет или свалится с лошади – не заметят.
Набросив плащ, я распахнула двери и выскочила наружу. Чтобы тут же попасть в толпу нетрезвых сослуживцев, застрявшую на крыльце. Инстинктивно дернувшись назад, я споткнулась. Стоявший ближе всех Вард обхватил меня за талию, помогая устоять на ногах. Его лицо оказалось очень близко. Мужчина почти прижал меня к себе, а по его губам скользнула хитрая улыбка, которую удалось рассмотреть в свете горевшего у ворот фонаря. Показалось даже, что она была странно нормальной для человека, который выпил не один литр пива.