В тот день, один из немногих, когда мама и папа смогли его провести со мной в парке, мы позировали художнику, который запечатлел уголок королевской оранжереи, куда посторонним вход был воспрещён. Вокруг цвели цветы, окутывая волшебным ароматом. Солнце грело, но не пекло. Я не слушалась родителей, даже умудрилась поставить пятно на мамином платье. Однако портретист быстро успокоил расстроившуюся маму – это было её любимое платье. На картине не запечатлели грязь на подоле, зато это заставило меня высидеть смирно требуемое время для написания семейного портрета. Родители весело перешучивались, а я наслаждалась тем, что была рядом с мамой и папой.
Последний счастливый день детства перед восстанием…
– Мы ещё не закончили, рейниса.
Звук густого голоса с властными нотками испугал меня. Я подпрыгнула и обернулась. В зал вошёл Виарат дор Халденрей.
Недолго думая, я метнулась к потайной двери, но она просто растворилась, когда до неё оставалось совсем чуть-чуть. Провела рукой по стене – ничего. Ломанулась в противоположную от Халденрея сторону. Передо мной вырос клубок тьмы. Я отшатнулась от него, развернулась и упёрлась взглядом в мужчину. Он неторопливо приближался ко мне. Его шаги гулким эхом разлетались по пустому залу. Я прижала корону к груди, острыми лепестками направив её в сторону убийцы.
Когда ему оставалось всего лишь пара шагов до меня, я рванула вперёд, обходя его справа. И это была моя ошибка – меня прижали к стене. Он, видимо, смог просчитать мой ход, поэтому моя попытка улизнуть провалилась.
Пришпиленная мужским телом, я только и могла, что прижимать корону к груди и смотреть расширившимися от страха глазами на дор Халденрея. Сердце билось так громко, что я не слышала своего дыхания. Вероятно, что я даже не дышала. Во рту пересохло. Внутри всё тело дрожало, хотя внешне я застыла.
Я не видела, но очень остро почувствовала, когда мужчина коснулся мои сжатых рук на короне. Мне казалось, что мышцы настолько задеревенели, что я ими двигать не смогу. Однако он с лёгкостью обхватил мои ладони и медленно поднял мои руки вверх. Я не спускала с его чёрного взора глаз, даже когда венец на мгновение заслонил их. Он водрузил корону мне на голову и отпустил руки, но не отодвинулся. Только сейчас я почувствовала, что странное онемение исчезло из тела.