— Что же наёмница пообещала за твои услуги? Деньги?
Он печально вздохнул и, потупившись, будто невинная девица, кивнул. Я усмехнулась и выгнула бровь:
— Наверное, ты считаешь моральной компенсацией монеты, которые украл у меня? Но, судя по твоему виду, обогатиться на воровстве не удалось. Что с тобой случилось? Слышала, ты таинственно исчез после бала в ратуше. Это как-то связано с умэ Сиджи?
Липок крупно вздрогнул и затравленно огляделся, но тут же приосанился и отрицательно покачал головой.
— Что вы? — громко возмутился он. — Фаркасс тут совершенно ни при чём!
Заметив, как задёргался его левый глаз, я продолжила допрос:
— Что связывает умэ Сиджи и Ральвину? Уверена, ты знаешь. Или забыл, что пообещал рассказать всё, что меня интересует? Мне позвать Жарка Клуда?
У толстяка затряслись все три подбородка, но Гоц упрямо повторил:
— Умэ тут ни при чём, клянусь!
Было видно, что это ложь, но, казалось, Липок будет настаивать на своём, даже если его припереть к стенке. Во всяком случае, пока он боится Сиджи больше, чем меня.
— Ладно, — на время отступила я. — Тогда говори, что можешь.
И пузатик рассказал, как однажды к нему явилась прекрасная элея с весьма заманчивым предложением. Гоц скупал старые полуразрушенные дома, делал всё, чтобы там было невозможно жить (травил воду, подпиливал лестницы), и предоставлял загадочной даме в полное пользование. При этом помогал с ритуалом открытия портала, а затем зарекался даже смотреть в сторону этих зданий. Липок получал за раз столько, сколько раньше зарабатывал за год, и бизнес начал процветать.
Но однажды Ральвина исчезла надолго, а когда вернулась, вела себя так, будто за ней кто-то следил, — прятала лицо и постоянно оглядывалась. Она заявилась к своему подельнику за очередным зданием и очень спешила.
— Я и предположить не мог, кого могла бояться наёмница, — выпучив глаза, прошептал Гоц. — Думал, что на след элеи вышли королевские следователи. Поэтому сначала наотрез отказался. Когда Ральвина пригрозила смертью, заломил немыслимую цену. Думал, отвяжется и найдёт другого, но она согласилась.
Он замолчал и понурился, а я подытожила:
— И не вернулась, чтобы оплатить счёт.
Вместо наёмницы перед Липоком появилась иномирянка, которая искрилась, словно новогодняя ёлка, и не могла контролировать чужую опасную магию. Разумеется, Гоц насмерть перепугался! Но почему на балу он был с Фаркассом? Жаль, что этого толстяк не расскажет, но я могла предположить, что умэ приходил к нему в поисках Ральвины. Может, девушка боялась именно Сиджи? Судя по нашей первой встрече, это вполне возможно.