У ног Ледяницы уселся снежный барс, бдительно посматривая на чужаков. Кабан захрюкал, словно жаловался, и мужчина, утешая питомца, почесал чёрную кожу между ушами, покрытую плотной щетиной.
Девушка тяжело вздохнула:
— Не стану я тебя развоплощать. Пусть Изначальная рассудит, достоин ли ты жить.
— Дорогу к болотам хоть покажешь? — хмыкнул стихийник, не рассчитывая на благосклонность.
— Туда иди, — Ледяница махнула рукой, указывая направление. — Дойдёшь до ручья, вдоль него по течению и иди. Он никогда не замерзает, в землях наших соседей огневиков начало берёт и твои болота своей водой питает.
— Благодарствую, — не ожидавший совета, недоверчиво отозвался мужчина. Поёжился, растирая озябшие руки. Бросил взгляд на всё ещё сохранную медвежью тушу и пробормотал:
— Как добычу потащишь? Куда тебе столько?
— Не впервой, как обычно, — беспечно откликнулась девчонка. — Лапы отрежу, они самые мясистые, на груди кусок вырежу. Остальное лесным зверям достанется.
Помешкала и нехотя предложила:
— И ты, если надо, забирай. Со зверем в схватку вступил, имеешь право на долю добычи.
Перестав тратить время на пустые разговоры, Ледяница отправилась свежевать тушу. Пострадавший помогать ей не спешил, продолжая сидеть на корнях. Непроизвольно обирал заледеневшие ягоды с кустиков клюквы, отогревал дыханием и скармливал кабану. Задумчиво смотрел на охотницу, занятую явно привычными для неё хлопотами. То ли пытался предположить, какая у неё стихийная ипостась, то ли иные мысли его занимали. Похоже, второе было более верным, потому что, когда девушка, обмотав добытое куском ткани и перевязав верёвками, закинула через плечо и собралась уходить, окликнул:
— Ты ничего не забыла, Ледяница?
Девчонка замерла, в недоумении оглянулась. Не поняла, о чём он, и решила, что мужчина намекает на отсутствие ножа, чтобы отрезать мясо. Потому не раздумывая выхватила свой кинжал из перевязи и метнула в медвежью тушу.
— Забирай, бедовый. И плащ тоже себе оставь.
— Да я не о том толкую, — пострадавший снова остановил шагнувшую девушку. — Ты же мне жизнь спасла, я твой должник. А ты имя не спросила, ничего с меня не потребовала. Неужто на откуп Изначальной оставляешь? Чтобы я сам решил, чем тебя одарить?
— Решай, решай. Дело твоё, — рассмеялась Ледяница, понимая, что больше никогда этого стихийника не увидит. Может, сгинет он, пока до родных мест доберётся, а может, за ум возьмётся и набеги забросит. Ну а ежели не забросит, так поостережётся лезть туда, где едва не развоплотился.