– Ты говоришь так, будто бы мы были знакомы раньше, – глухо проговорил Кьяррен, глаза его странно блестели. – И почему ты называешь меня Кьярреном? Мое имя Ворон.
– Твое имя Кьяррен! – с жаром воскликнула я. – Кьярр – так я тебя называла. А ты звал меня Тиа. И мы не просто были знакомы, сначала, детьми, мы дружили, а когда немного подросли, дружба осталась, но к ней добавилась и любовь. Мы практически не расставались! До того самого дня, когда во мне проснулся дар огня и меня отправили в Высокий Арвейгр на целых десять лет. Мне тогда было тринадцать лет, тебе – пятнадцать. И мы жили в Верхнем Мире, а не в этом замшелом Подземье! Неужели ты ничего не помнишь?!
Бледный как смерть Кьяррен медленно покачал головой.
– Достаточно! Думаю, ты все это придумала.
– Кьяррен! – я схватила его за плечи, с отчаянием заглянула в голубые глаза, снова подернувшиеся льдом.
– Ворон! Меня зовут Ворон! – зло отчеканил он, сбрасывая мои руки. – И я точно не мог тебя любить – ты совершенно не в моем вкусе.
Призвав волну, он ступил на ее пенный гребень, и она в один миг унесла его в море, далеко-далеко от меня. Я смотрела ему вслед и по лицу моему катились слезы.
ГЛАВА 2 Путешествие к святилищу
Эльсинелла с облегчением вздохнула, наблюдая из-за шторы за отбытием королевы Хильды со свитой. За те пять дней пути, уже проделанного ими, она успела в полной мере оценить стервозный характер ее величества. Хильда невзлюбила сильфиду сразу, с первого взгляда и она, надо сказать, прониклась и отвечала ей взаимностью. Причину неприязни королевы Эльси понять не могла, а единственная, что приходила на ум – ревность – казалась глупой и надуманной. Ну в самом деле, с какой стати королеве ревновать своего драгоценного лордика к той, с которой он за все это время и парой слов не перекинулся?! Но, тем не менее, все говорило о том, что она действительно ревнует! И это Хильда еще не знала, что некоторое время Гэйл провел у нее дома, в ее постели (хоть и без нее под боком, но все же).
Сам лорд-командующий поначалу все пытался подкараулить Эльсинеллу, застать одну. Она видела, как ему хочется поговорить с ней и делала все, чтобы не допустить этого. Эльсинелла и сама не знала, какая блажь на нее нашла, но ей категорически не хотелось с ним общаться. Быть может, дело было в том, что он видел ее танец, не предназначенный для чужих глаз, быть может, в том, что он вообще запомнил ее, а ей этого очень не хотелось. А быть может, в том поцелуе, непрошенном, нежеланном, пробудившем в ней такую бурю чувств и заставившем задуматься о ее отношениях с Алланом. Эльсинелла не знала, но злилась на него. Лорд же, увидев ее нежелание общаться, быстро оставил свои попытки, разозлив этим сильфиду еще больше. Причину этой своей злости она уж совсем не могла понять – казалось бы, надо радоваться, что он перестал ей докучать.