Треск. Хлопок. Звон стекла.
Я вскинула руку с зажатым плащом и накрыла нас с Ярославой Никифоровной.
Горничная завизжала. В комнате появились люди, забегали лучи фонариков, захрустели под ботинками осколки.
– Что ж вы творите?! – не выдержала Ярослава Никифоровна и опустила мою руку. – Осколки по всему дому разнесёте. Нессочка, всё же нам придётся выйти в окно, иначе рискуем наступить на стекло. Соберите и вкрутите без глупостей!
Пристыженные слуги начали оправдываться. Не слушая их, Ярослава Никифоровна открыла стеклянную дверь, и мы вышли на покрытое тонким слоем снега заднее крыльцо. Ёжась на пронизывающем ветру, добежали до соседней комнаты, где нас ждала горничная с тряпками и тёплыми пледами. Вторая зажигала и расставляла по столикам яркие садовые фонарики. Отличный сервис, прямо на пять звёзд.
Насухо вытерев ботинки, я оставила плащ на кресле и поспешила в ближайшую уборную. Палец жгло немилосердно, будто его схватили раскалёнными щипцами.
В обесточенном особняке уборная светилась точно новогодняя ёлка в пустой квартире. Дизайнеры позаботились о форс-мажорах и приклеили к зеркалу и полкам жёлтые гирлянды с микро-лампочками, работающими от батареек. Удобно, хотя в полумраке отражение искажалось так, что нетрудно в нём разглядеть призрака или легендарную Червовую даму.
Я включила холодную воду и подставила палец. Он распух и болел, заставив задуматься, когда в последний раз делала прививку от столбняка (вроде перед первым отпуском и десять лет пока не прошли) и какую ещё гадость можно подцепить на ручке олигарховского окна.
От холодной воды полегчало. Свободной рукой я достала из шкафчика антисептик и пластырь под цвет кожи. Боковым зрением заметила в зеркале второе лицо. Сердце подпрыгнуло к горлу, волосы на затылке зашевелились и будто натянулись.
Я резко обернулась. Никого. Унитаз пуст и накрыт крышкой. Медленно, боясь увидеть чужака, я повернулась к раковине. Глянула на своё бледное лицо, в тусклом свете похожее на маску, посмотрела справа и слева – никого. Глюки. Пора пить успокоительное, выключать телефон и ехать в отпуск. На две недели куда-нибудь в психбольницу с диагнозом выгорание и переутомление.
Поглядывая то по сторонам, то в зеркало, я промыла рану антисептиком, насухо вытерла и заклеила дорогущим пластырем – в рекламе его производители гарантировали быстрое заживление, защиту от влаги и мимикрию под оттенок кожи. Сердце бешено колотилось, руки тряслись. Подсознательно я ждала появления полтергейста, который положит ледяные руки мне на плечи и проникновенно скажет в ухо «бу», но он не объявился. Только зря нервные клетки израсходовала.