– Как ты здесь оказался? – спросила я.
– Следил за тобой, разумеется. – Дайлин отирал ладони о рубаху с демонстративным отвращением. Потом с сожалением взглянул на рубаху, будто на ней расплывалось жирное пятно.
Значит, его появление – не сиюминутный порыв. Судя по его замешательству, Дайлин сам не понимает, как поступить дальше. Дайлин очень хотел казаться холодным и безжалостным, но я ощущала, как его колотит от возбуждения. Он не привык нападать на людей. Зато был непредсказуем, подчинившись собственной ненависти. Следовало бежать, но тогда Дайлин вполне мог поднять шум, а я этого не хотела. Оставалось выяснить, что ему самому нужно.
– У меня есть разрешение профессора Гаравея, – ответила я. – А вот ты что делаешь в оранжерее ночью?
Он пропустил вопрос мимо ушей.
– Да, ты неплохо устроилась, позаботилась о своем комфорте. Доучилась до второго курса, числишься в отличницах. Думала, тебя здесь никто не узнает, дочь Душегуба?
В моих кошмарах эти слова много раз произносил Тейлис в самых разных ситуациях. А Дайлин был слишком похож на брата.
Я пошатнулась, но он меня придержал и презрительно фыркнул.
– Сказал же: можешь не притворяться! Я сразу понял, кто ты.
Сообщив это, он снова замолчал, надеясь, видимо, меня напугать. Но, несмотря на свои усилия, мне он вовсе не казался устрашающим. Скорее, на него было неприятно смотреть, как неприятно смотреть на вредного ребенка, делающего гадости назло.
Но злые дела способны нанести довольно ущерба.
Моего отца называли не только Душегубом, но еще и Палачом, Королем Виселиц и Кровавым Убийцей. При узурпаторе Ландире он был главой тайной канцелярии. И все пять лет, которые Ландир был у власти, он тщательно следил за дворянами, особенно пристально – за теми семействами, которые имели несчастье состоять в родстве с династией прежних королей. Любое подозрение приводило в тюремные застенки не только самого несчастного, но и его родных… Маркиза Релинора боялись едва ли не больше Ландира, имя которого вписали в королевскую летопись всего лишь с прибавкой Бездушный. Мне было только одиннадцать лет, когда произошло восстание против узурпатора. Дайлину и того меньше. Но для него это не имело значения. Как и для многих других. Потому мне пришлось расстаться с настоящим именем и стать Аделью Тир…