***
У студентов есть доступ в лабораторию, но работать там – даже самостоятельно – они могут только в присутствии преподавателей или кого-то из лаборантов. В целях безопасности самих же студентов. Мне же нужна была полная конфиденциальность, поэтому, помимо присмотра за оранжереей, я еще убиралась в лаборатории природной магии, которой тоже заведовал профессор Гаравей. Он много рассказывал о магических природных составах преимущественно бытовой направленности. Я остро нуждалась в лекарских знаниях. Но поступать на целительский факультет я не решилась. После восстания студентов на этот факультет отбирали особенно строго. Обо мне знали бы все преподаватели. И даже в случае, если бы мне удалось успешно преодолеть выпускные экзамены, я не смогла бы где-то практиковать. Хотя бы потому, что информация обо мне обязательно просочится за пределы университета. В этом меня заверил ректор, и я согласилась. Будучи же бытовым магом, я могла стать неприметным мастером со специализацией по защитной флористической магии.
В любом случае, я получила безграничный доступ как к оранжерее, так и к лаборатории. И могла бывать там как раз в те часы, когда прочие студенты уже расходились по своим комнатам, и никто меня не контролировал. Профессор Гаравей даже в курсе, что я читаю его записи. Как-то раз он застал меня за этим делом. Девять лет прошло с тех пор, как было восстановлено правление Нестанов, а все по-прежнему держались настороженно, болезненная подозрительность отравляла атмосферу. У Гаравея были основания подозревать меня в дурном умысле. Но мы нашли общий язык. Я рассказала о смерти сестры, утаила лишь ее имя. Объяснила, чего хочу добиться. Правда, рассказала далеко не все. Профессор знал, что я хочу разработать некий состав, препятствующий заражению целителей, если они нечаянно оцарапались во время проведения операций. Поскольку заклинания часто конфликтовали друг с другом, необходим был природный состав с минимумом магического вмешательства. Если состав, скажем, применять только на руках, чтобы он моментально восстанавливал кожный покров во время сложных операций… В общем, профессор признал, что я скорее фантазирую, но в большинстве своем открытия – плод фантазии или случайностей. Так что я вполне могу создать что-то интересное. Честно говоря, порой мне казалось, что профессор Гаравей к преподаванию относится как к увлекательной игре.