Кстати, о родственниках.
– Арнель, – я повернулась к кузине, – ты не забыла, что вечером приезжает тетушка Агата?
Кузина сморщила носик. Удивительное дело, ее гримаса нисколько не портила, напротив, придавала пикантного очарования. Сильная эльфийская кровь, да!
– Помню-помню, встретим старую ведьму, не беспокойся.
– Слышала бы тебя моя мама, – хихикнула я.
– Но ее здесь нет, – возразила кузина. – Марго, не пытайся меня отвлечь! Звони давай!
Не нравилась мне ее затея, ох, как не нравилась! Но деваться некуда, и я решительно нажала на кнопку.
***
Справедливости ради следует заметить, что заводилой в нашей паре чаще всего выступала я. Это мне приходили в голову безумные идеи вроде покрасить розовой краской болонку соседки – до сих пор стыдно перед несчастным животным! Нет, саму процедуру наведения красоты болонка перенесла спокойно, непоправимую психическую травму она испытала из-за реакции хозяйки. Та сначала вопила на всю улицу, как раненый слон, а потом принялась таскать любимицу по выставкам, выдавая за особо редкую породу. Выставки болонке не понравились, в чем я ее прекрасно понимала. Шумно, многолюдно, камеры слепят. Да еще и все норовят потрогать! Вот животинка не выдержала и цапнула кого-то рукастого. А модный психолог-ветеринар и поставил диагноз, так что насчет непоправимой психической травмы это не я придумала.
Но то дело давнее, как и перец в сладком пироге ворчливого дядюшки, и даже подсунутая в постель дедовой эльфийской супруге лягушка. Ох, и крику было! А я еще уверяла Арнель, что эльфийка и не отличит в темноте земноводное от мужа, мол, дед тоже ледышка, похуже любой жабы будет. Отличила. После этой выходки нас два года в Заповедный лес не звали.
Так вот, к чему это я: Арнель редко выступала инициатором проказ. Зато если уж что вбивала в свою белокурую очаровательную головку, то заставить ее отказаться от идеи было невозможно. Насмерть стояла, вот как сегодня.
Мама будет недовольна, пришло мне в голову. Дед – о нем и говорить не стоит, но о его реакции пусть переживает Арнель. А вот мама…
Нет, она не позволит себе упреков. Много-много лет назад она сказала нам: «Девочки, живите так, как считаете нужным. Я в вашу жизнь вмешиваться не стану. Выбирайте сами, где хотите учиться, с кем дружить, за кого выходить замуж. Я поддержу любой ваш выбор». И промолчала, даже когда я сменила фамилию официально. Как такая лояльность уживалась в ней с преданностью семье – ума не приложу.