Она, прежде всего, учила пониманию.
Но Зеки уже почти год прилежно посещал её занятия.
– Моя сестрёнка тоже берёт мои игрушки без спроса, – вступила в разговор Бегюн. Вот как раз со знойной кудрявой красоткой Бегюн всё было просто и понятно: её родители – университетские преподаватели, мама сейчас сидела в декрете с годовалой малышкой и не хотела, чтобы старшая дочь скучала рядом или чувствовала себя обделённой. – Мама говорит, потому что она ещё маленькая и не понимает, что надо попросить.
– Но ведь мыши взрослые! – упрямо возразила Рада. – У них уже свои мышата!
Мирай грустно улыбнулась. Знала бы ты, милая, сколько взрослых готовы пойти на нелицеприятные поступки, лишь бы их детях жилось лучше. Порой совершенно забывая о чужих детях.
Словно вторя её мыслям, прозвучал тихий голос Тая:
– Мышатам перинки нужнее, чем куклам.
В будущем Зеки, Рада и Бегюн получат, если их родители захотят, очень хорошее образование, все возможности имелись. Но вот Тай, худенький робкий Тай, сын медицинской сестры, вдовы погибшего на войне мехвода, был как раз одним из тех, ради кого Мирай всё и затевала. Тай с братом не голодали, были обуты и одеты: мать много работала и как вдова участника боевых действий получала пенсию, на себя и на детей, но на излишества вроде красивых дорогих книг или дополнительных занятий средств уже не хватало. Но в крохотном литературном клубе Мирай дети из простых семей с небольшим доходом получали тот же доступ к знаниям, что и их более обеспеченные сверстники. Государственная система образования, к сожалению, пока с этой задачей не справлялась – на ребятах постарше социальное расслоение было видно уже отчётливо.
Однако в "Лавке небылиц" и дети, и взрослые, пришедшие забрать своих чад после занятий, общались как равные. Хотя, возможно, Мирай зря тешила себя иллюзиями: по-настоящему богатые или родовитые семьи среди её постоянных покупателей не числились, и если их представители и переступали порог магазина, то случайно и ненадолго.
Когда Мирай уже попрощалась с несколькими родителями и детьми, к ней подошёл Деян, отец Рады. По четвергам Раду обычно забирала бабушка, но Мирай невольно обрадовалась нарушению закономерности. С Деяном было интересно общаться, обсуждать успехи детей и новинки литературы. А ещё ей нравилось наблюдать, как у него при улыбке собирались складки вокруг губ, вокруг глаз – морщинки, а в самих светло-серых радужках словно вспыхивали маленькие солнечные зайчики. От Деяна веяло спокойствием и надёжностью. Стабильностью.