– Мирай-ханум, позвольте выразить вам свою безграничную благодарность, дочь просто расцветает после ваших чтений,
– Рада очень добрый и смышлёный ребёнок, заниматься с ней – одно удовольствие, Деян-эфенди.
– У вас есть планы на субботу? – неожиданно спросил мужчина. – Мы с Радой собирались сходить в парк Еникапы покормить лебедей и поесть мороженое и будем очень рады, если вы с Эси к нам присоединитесь.
Щёки Мирай вспыхнули румянцем, она смущённо опустила взгляд. И на какой-то сладкий миг позволила себе помечтать, что они действительно пойдут все вместе в парк. Будут наслаждаться солнечным днём и ароматами лета, много смеяться, девочки устроят весёлую возню у фонтана, а они с Деяном будут за ними наблюдать, непринуждённо болтать о всякой чепухе, а на обратном пути обсуждать планы уже на следующие выходные...
Но нет. Нельзя.
– Извините, Деян-эфенди, я не могу принять ваше приглашение, – всё ещё не поднимая глаз, негромко произнесла Мирай. Деян ей действительно нравился, теперь их тёплые отношения безвозвратно изменятся, но оставлять недосказанность было нечестно, поэтому она набрала в грудь воздух и призналась:
– Я замужем.
Последовала пауза, после которой Деян мягко произнёс:
– Я знаю, Мирай. Но Эси сказала Раде, что не видела папу "целую вечность" и он с вами не живёт. Возможно, вы в процессе развода и у меня есть надежда...?
Мирай судорожно сглотнула. "Целая вечность" – это два месяца и пять дней. Для ребёнка действительно – вечность. На протяжении которой Эси скучала, изводила её бесконечными вопросами и ждала. Ждала каждое утро, ждала каждый вечер.
Разве можно так издеваться над ребёнком...
Но дочь стала слишком болтливой, с этим надо что-то делать.
Она подняла глаза, прямо встретила взгляд Деяна и твёрдо ответила:
– Извините, нет. Муж развод мне не даст. А если даст, то заберёт Эслем. Я не могу на это пойти.
Вслед за нормами шариата законы империи однозначно гласили, что ребёнок принадлежит роду отца. При разводе ребёнок может остаться и с матерью, но только если супруги так договорятся.
Они с мужем не договорятся.
Глаза внимательно наблюдающего за ней Деяна наполнились теплом и сочувствием.
– Я прекрасно вас понимаю и, возможно, мог бы...
В соседнем зале послышался громкий женский голос, раздражённый, агрессивный, всё набирающий мощь. Ещё немного – и сорвётся в крик.