Странное определение человека. Это как хвалить родителей за то, что ребенок отличный доктор или следователь.
Слова сами срываются вырываюсь, когда Бьянка смотрит с высокомерной улыбкой. У ее глаз прорисовываются морщинки.
— Мистер Романо вам изменяет?
Жена Донна только собирается сделать глоток чая, как замирает.
— Здоровый интерес. Передалось ли и это от отца.
— Тебе в пору отрезать язык за такие слова. – агрессивно, но в меру.
Ту же угрозу преподнес Данте, когда мы уезжали из казино.
— Тогда Данте нужно лишиться кое-чего другого.
Мы молниеносно обмениваемся фразами.
Я защищаю себя, как бы парадоксально это ни звучало.
— Эта свадьба – приказ Дона. – мне рассказали – И ваш сын не исполняет его. Жених не изменяет невесте накануне свадьбы. Мне искренне плевать, чем он занимается, пока это не касается меня. – откидываюсь на кресло – Теперь я выгляжу тупой девчонкой, закрывающей на все глаза. Он оскорбляет сам себя.
Женское лицо разглаживается. Бьянка умело берет себя в руки.
— Так оно и есть. Если что-то не нравится – скажи ему напрямую, отцеубийца.
Ее колкость не трогает, хоть мне и приходится выбросить кадр трупа отца из головы.
— С огромным удовольствием, как только он выделит мне пару минут.
Теперь темы для разговора себя исчерпали. Миссис Романо уж точно не хочет рассказать про гостей на свадьбе, цветы, пускай занимается этим самолично. Мне плевать.
Не жалею о сказанном. Наверно, инстинкт самосохранения отключается, когда я поняла, что Данте не сможет со мной ничего сделать.
Наконец Бьянка делает несколько глотков. Ставит чай на столик. Собирает пару виноградин, снова смотрит на меня.
Вздрагиваю, когда женщина заливисто смеется.
— Мы с тобой еще намучаемся. Но это приятные хлопоты.
Меня выставляют. Спасибо.
Собственно, чего я ожидала? Что мамочка накажет сыночка, и тот образумится? Нет, конечно, нет. Я совершила откровенную подставу, и Капо должен меня наказать, показать, насколько его фигура неприкосновенна.
***
ДАНТЕ
Какого дьявола она себе позволяет?! Да, как мило! Маму это развеселило. Врываюсь в спальню девчонки. В ее руках гражданский кодекс, она сидит в высоком кресле в шелковой пижаме, состоящей из рубашки и коротких шорт.
Поднимаю ее и за горло прижимаю к стене. Книга на полу. Светлые пряди закрывают правую половину лица. Умело перекрываю ей кислород, но точно не задохнется.