– Зовите негров, донья Хуана. Пусть перенесут тела на костёр, прямо на этих… топчанах. И тряпки тоже надо сжечь.
Спустя несколько минут больная почувствовала, как ложе её взмывает вверх и, покачиваясь, словно плывёт. Её вынесли из хижины, но душная тропическая ночь не принесла облегчения. Сознание Имельды уплывало, мир кружился, и всё, что слышала умирающая – шелест пальмовых листьев под слабым ветерком, шаги босых ног, тяжёлое рваное дыхание испуганных негров и – поодаль – шорох платьев. Дамы сопровождали тела родственников. Покойных возложат на погребальный костёр, а после соберут прах и захоронят на кладбище в Сан-Феличе, в освящённой земле, как и должно.
Наверно, на какое-то время Имельда потеряла сознание, потому что не помнила, как оказалась… где-то. Её уже не несли, а пришла в себя она, скорее всего, от острого запаха смолы, перебившего запахи немытого тела, горящего факела и тонкий аромат сырого дерева. Сырое… значит, она задохнётся раньше, чем огонь доберётся до неё. Невероятным усилием Имельда приоткрыла глаза, но тьма перед глазами и не думала отступать. И в самом деле, сейчас ведь ночь. Женщина смогла чуть повернуть голову, лишь затем, чтобы задохнуться от боли: рядом, на таком же жалком ложе, покоилось тело её мужа. Алыми языками свет факела лизал его кожу, а скоро и сам огонь охватит тело… и её тело тоже. За что?! Что такого они сделали? Обида жгла душу превыше горя.
Если в первый миг, осознав, что стала вдовой, Имельда готова была умереть вместе с Кристобалем, то теперь – нет. Теперь она хотела жить. Она хотела вновь ощутить предрассветную прохладу бриза и встретить золотое солнце, встающее из-за океана. Хотела носить шёлковые платья, батистовое бельё, танцевать с каким-нибудь идальго на празднике во дворце вице-короля… И отомстить. Более всего ей хотелось отомстить этим ведьмам, фактически убившим её мужа. Да, обошлось без яда или кинжала, но разве это не было убийством? Когда Кристобаль метался в лихорадке, никто не пригласил доктора, не обтёр пот с его тела, не дал лекарства, чтобы сбить жар, да просто воды не поднесли! Разве это не убийство? Разве не должна она, Имельда, отомстить свекрови и свояченице? Этот вопрос даже не стоило задавать. Будь у Имельды хоть капля сил…
– Поджигайте! – распорядилась темнота голосом доньи Исабель, и пылающий факел упал на облитые смолой дрова.