Мы шли на всех парусах в засаду. Было понятно, что бухта, куда нас ведут два пиратских корабля, отличное место, чтобы спрятать остальные. Она не просматривалась с моря, была прикрыта холмами и зеленью. Соваться туда без разведки – форменное самоубийство!
Однако наш адмирал так не считал.
– У нас пять кораблей его императорского величества! – пафосно вещал он слушателям в виде команд кораблей. – Мы не позволим какой-то кучке пиратов нас напугать! Мы их по всей бухте размажем!
Многие понимали, что он не прав, но доказать ничего нельзя, а ослушание на море каралось сурово.
Моряки с надеждой смотрели на меня. Их можно было понять. Я, капитан корабля и аристократ, мог поговорить с адмиралом. И я пробовал, призвав остальных капитанов, но все было тщетно.
В бухте нас поджидали восемь пиратских судов, которые выстроились по обе стороны бухты, и стоило первым трем нашим фрегатам войти в бухту, их начали расстреливать с двух сторон. Там они и остались.
Мы же с адмиралом были на двух последних судах, поэтому попытались уйти в океане, но нас преследовали до последнего. Два против восьми. Расклад был не в нашу пользу. И вот печальный итог.
Погибло огромное количество людей, и все, кого я смог спасти – это пятнадцать человек из моей команды, но сам при этом останусь тут.
Я не злился на смерть, от нее не уйти, да я не особо цепляюсь за жизнь, но погибнуть вот так обидно.
Чтоб тебе никогда не найти покоя, адмирал Кростороу!
Мой отец умер внезапно, прихватило сердце. Даже маги от этого не застрахованы. На его место и назначили этого ставленника, чьего-то брата. Никаких заслуг и умений, зато амбиций и спеси хоть ложкой черпай. Меня он не любил, всё боялся, что я его подставлю, чтобы занять место отца, но я бы никогда так не сделал. Я аристократ и защитник, а не проныра. Хотя о моих тайных миссиях по защите нашего мира никто, естественно, не знал.
Вот и еще одно сожаление. Сила перешла ко мне от отца, а мне её передать некому.
Достанется кому-то из троюродных братьев. Как они справятся, даже не представляю. Вот это меня действительно угнетало. Никто не узнает, что со мной случилось, соратники смогут только вздохнуть, что состав поменяется.
Нет у меня ни жены, ни детей.
Моряки смеялись, что я убежденный холостяк. Я их не разубеждал. Пусть так и думают.