Ту единственную, что хотел назвать своей женой, мне не получить, а её слова при последней встрече до сих пор разъедают мне душу не хуже кислоты. Но даже тогда она была прекрасна. И где-то глубоко внутри я тайно когда-то надеялся, что она однажды одумается.
Нас практически выставили с отцом с эльфийских территорий, хотя это не удивительно. Эльфы людей не любили и практически не общались. Никакого свободного въезда на их земли не было.
– Спасибо, что Владыка нас на своих берегах не прикопал, а еще помог починить корабль, – говорил отец, – им наша жизнь, что таракана какого-нибудь. Не любят людской род.
– Но почему? – удивлялся я.
– Мы несовершенны и живем очень мало по их меркам, что с нами возиться, моргнуть не успеешь, а нас уже и нет.
– Как-то это несправедливо! – возмущался я, – почему одни живут непозволительно долго, а другие не могут успеть и вкус этой жизни распробовать?
– Сын, запомни, в жизни вообще нет справедливости. Есть только сама жизнь, и то, никто не знает какая. У кого-то долгая, у кого-то нет. И сетовать об этом нет смысла, а то в сожалениях проведёшь её всю. Жить надо здесь и сейчас! Ведь завтра может не случиться.
– Я запомню, отец.
Его слова глубоко запали мне в душу. Он оказался прав во всем.
Я много раз убеждался в этом. Но не мог смотреть на несправедливость с безразличием многих. Там, где мог, помогал, даже за счет своих средств. Выплачивал пенсии женам погибших моряков, покупал домики разорившимся, не брал денег с арендаторов, если они не могли сейчас заплатить по разным причинам. Даже на свадьбы моряков и арендаторов давал денег, если у них не имелось средств, чтобы не тратили молодость на их поиск.
С собой деньги не заберешь к богам, а мне и тратиться особо не на что, только форму новую покупаю, да еду. Аскет. Так меня называл адмирал сквозь зубы. Сам он ни медяка никому не дал.
Матросы всеми силами рвались попасть на мой корабль, но он не резиновый.
Теперь же я не смогу помочь никому. Последнее мое благодеяние – это пятнадцать членов моего экипажа. Всё.
В эти последние предсмертные часы мне стал мерещиться голос Наниэль. Моя бессмертная малышка что-то говорила, но я даже сначала не мог разобрать слов, просто наслаждался голосом.
До Империи докатились слухи, что у эльфов случился переворот, пытались сместить правящую династию. Убили всю семью владыки, кроме наследника, который и подавил восстание.