Я с досадой дернула его рубашку и, оторвавшись от губ, поцеловала шею, лизнула ключицу, прикусила смуглую кожу, пробуя ее на вкус. Снова поцелуй в губы, язык нырнул в мой рот глубже, настойчивей, жесткие пальцы обхватили мои ягодицы и подтянули ближе, теснее. Я льнула к нему и хотела еще. Больше. Свет тек у него под кожей, и я хотела его в себе.
А потом на меня выплеснулся компот.
— Хватит! — рявкнула блондинка, сжимая пустую чашку и испепеляя меня взглядом.
— Мэдерли! — ошарашенно воскликнула тетя Рут, оказавшись рядом. — Ты что это… Да как же…
— Увлекся, — пробормотал парень. Отпрянув, провел пятерней по густым волосам.
Я облизнула губы, и он как зачарованный вновь подался ко мне, но тетя Рут встала между нами.
Сердце колотилось, губы горели, а рубашка была мокрой и липла к телу.
— На кухню! — громогласно приказала тетя, и я шмыгнула за дверь. Прислонилась к ней спиной, пытаясь унять заполошное сердце и прислушиваясь к голосам.
— Ты ее чуть на столе не разложил!
— Девочка так разогрелась…
— А ну, пошли вон отсюда! — это уже тетя.
— Что ты себе позволяешь, тень? — надменный вопрос девушки. — Знай свое место!
— Мы уходим, — я услышала низкий голос парня, и мое сердце тут же подскочило, забившись быстрее, а по телу вновь растеклось тепло.
Звякнули монеты, и я едва успела отшатнуться от двери, как та распахнулась и на пороге кухни появилась Рут.
— Я, конечно, советовала тебе флиртовать, — начала она. — Но я не говорила, что ты должна лезть на парня прямо на столе!
— Не знаю, что на меня нашло, — виновато прошептала я, и мои губы задрожали. — Он сказал чарослово, и я как с ума сошла. Прости!
Осознание окатило меня не хуже компота: я накинулась на незнакомца. Целовала его, терлась об него как кошка и чуть не отдалась ему прямо там, на столе.
— Ладно, — голос тети смягчился. — Если будут болтать, так пусть Первый разбирается. Ты ни в чем не виновата.
— Они играли, — поняла я. — Он должен был наложить вожделение на первого, кто выйдет из кухни.
Тетя Рут задумалась, а потом фыркнула.
— Если б из кухни вышла я, он бы так легко не удрал! Уж я б его… — Она рассмеялась гулким басом и принялась собирать посуду в мойку. — Иди, приведи себя в порядок.
Я побрела в душ, стащила мокрую липкую рубашку, встала под слабые струи едва теплой воды, но даже не поежилась от холода — мое тело все еще горело.