***
Фалько гоготал, Найрин злилась, но Бастиану было плевать на ее обиды. Он сел за руль и вжал педаль так, что чаромобиль сорвался с места, подняв позади снежный вихрь.
— От любви не убежишь, — подначивал с заднего сиденья Фалько, который буквально светился всеми своими веснушками. — Хотя я ждал, что из кухни выйдет та усатая тетка. Было бы веселее.
— Если кто-нибудь узнает, нам попадет, — тоном училки произнесла Найрин, застегивая пуговки на его мундире, который накинула себе на плечи.
Знала ведь, что едет в Сумерки, отчего не взять одну из своих шубок? Бастиану не было холодно, но запах ее сладких духов, вечно остающийся на его одежде, раздражал.
Та девушка пахла ночным лесом, а у ее поцелуев был вкус диких ягод.
— Ты сама сказала, что вам надо оттачивать чарословие, — напомнил Фалько. — Тем более это так весело. Или ты ревнуешь Баса?
— Это было отвратительно! — взорвалась она. — С тенью из сумерек! Ты бы еще слизошмыга облизал, Себастиан. Я бы на твоем месте хорошенько вымыла руки и прополоскала рот.
— А я бы на твоем месте заткнулся, — грубо сказал он, и Найрин, ахнув, захлопнула обиженно надутые губки. Только его это совсем не тронуло.
— Это была всего лишь игра, — растерянно произнес Фалько.
Да, просто игра. Но откуда такой взрыв эмоций? Тонкое нежное тело, светлая кожа, синие глаза — та девчонка была сама невинность. Но желания будила самые темные. Как будто не он зачаровал ее вожделением, а она его.
— А ведь нас предупреждали о такой вероятности, — вновь заговорила Найрин, выбрав примирительный тон. — Эмоции заразны. Ты высший чар и зачаровал ее слишком сильно, Себастиан. Поймал отголоски ее чувств. В конце концов, пусть она всего лишь тень, но, тем не менее, половозрелая самка, которую к тебе потянуло. Понятно, что ты, как мужчина, инстинктивно не смог не отреагировать…
— Жаль, что ты влезла со своим компотом, — перебил ее Фалько, и Бас увидел его рыжий чуб и нахальную рожу в зеркале заднего вида. — Я бы досмотрел. Но лучше вернуться туда и зачаровать ее самому…
— Не смей, — рявкнул Бастиан со злостью, которая удивила его самого, и все разом притихли.
Возможно, Найрин права. Это всего лишь отголоски чар. Чужие эмоции заразны.
Настолько, что он почти потерял контроль?
Глаза Мэдерли были темно-синими, как ночное небо, и в их глубине мерцала звездная пыль. Сумеречная тень с чаросветом в крови? Вряд ли. Но проверить стоит.