— Макс, — я лежала на его плече, рисуя кончиком пальца узоры на широкой груди, — я не хочу бросать науку. Ты же знаешь, что для написания кандидатской мне выделят время на одной из биокосмических станций… Это шанс сделать что-то важное!
— Агата, — Максимус погладил меня по голове и вздохнул, — я понимаю, но потом с детьми будет еще сложнее…
Я упорно рассматривала его белую кожу.
Я бы, наверное, поддалась на уговоры, распахнула любимому объятия, а через месяц, когда он ушел бы в следующий рейс, рыдая, обнималась бы с унитазом в одиночестве.
Через полгода Макс снова бы появился — когда беременность достигнет стадии «красивый круглый животик, уже не токсикоз, еще не рожать», а потом снова бы ушел в рейс. Вернулся — а его ждут жена и ребенок. Уехал. Приехал. Ребенок подрос, жена чудом не сошла с ума…
И так еще лет десять, пока ребенка не получится сдать в еженедельную школу при КосмоАкадемии. В течение этих десяти лет Макс будет получать повышения и с каждого нового звания просить у меня еще одного малыша. В итоге я вырвусь в науку не раньше сорока лет, и к тому времени я готова буду изучать помет варлоков, только бы не изучать содержимое памперсов.
Откуда я все это знала? Умела собирать информацию. Люди — те же животные или растения, только с более сложным социальным поведением. К тому же мне очень повезло со свекровью — Фелиция Теофраст однажды пригласила меня выпить и рассказала, как ей удалось вырваться из круговорота кормления, смены подгузников и прикормов.
Ей помогла ее мать. Она приехала однажды, увидела беременную дочь с годовалым малышом на руках, задумчиво стоящую у окна, и осталась. Больше того — велела Фелиции возвращаться на работу, взяв на себя всю заботу о малышах. Чего ей это стоило, Фелиция мне не рассказала, но я понимаю, что вырастить пятерых сыновей даже от мужа-адмирала — нелегкий труд. А уж сделать при этом карьеру полевого космобиолога, а потом академического космозоолога…
В общем, я молчала, а Макс не стал настаивать. Подозреваю, моя свекровь постаралась донести до него мысль о том, что мне необходимо закончить учебу, написать диссертацию, а уж потом думать о детях. Мой пилот не сразу, но смирился. Во всяком случае, в этот свой приезд он больше о детях не говорил. А следующий его отпуск — через полгода, совпал с моим назначением на космическую станцию «Эдельвейс».