— Можно договориться с госпожой Рогнедой, — предложила Гедже, подумав. — Хотя она, наверное, и сама умеет…
— Обмен рецептами! — Олеся хлопнула в ладоши и вскочила: — Пойдем скорее! Время не ждет, а если все получится, вся мужская половина Академии будет нашей. Хоть и совсем не в том смысле, о каком мечтают клуши с ленточками.
ГЛАВА 2
К госпоже Рогнеде отправились не откладывая. Как всегда говорил старый Рыгдар: хочешь успеть — торопись. И, кстати, не ошибался. Не поторопишься — будешь плестись в хвосте хоть в столовку ко всякому вкусненькому, хоть на прогулку в редкий выходной, пока кто-нибудь не перехватит и не загрузит каким-нибудь сверхважным заданием вроде перетаскивания постельного белья со стеллажа на стеллаж или внеочередным дежурством в теплицах. Да ладно бы только в хвосте, но ведь запросто можно упереться носом прямиком в закрытую дверь кабинета, как вечно случалось с сонной Мерильдой, девчонкой из группы. Далеко не все преподаватели в Академии отличались завидной выдержкой или отменным пофигизмом (по меткому выражению Олеси), некоторые, например, на дух не выносили опозданий, ни единичных, ни, как в случае с Мерильдой, регулярных.
Вообще странное, конечно, дело. Почему-то дома Гедже не так уж часто вспоминала мудрые советы Рыгдара, а здесь — почти каждый день и не по разу. Может, потому что раньше сам он всегда обнаруживался неподалеку, готовый в любой момент освежить в памяти очередного «ленивого балбеса» очередную истину. А может, потому что Гедже, к своему огромному удивлению, ужасно скучала. Даже по Рыгдару, который на подзатыльники и тычки всегда был так же щедр, как скуп на похвалу. Что уж говорить об остальных.
Но скучать — это занятие для вечеров, когда Олеся с головой закапывается в учебники, зажорня дремлет, свесив отросшие листья едва ли не до пола, Колокольчик, прикинувшись самым безобидным в мире цветочком, хищно караулит в засаде зазевавшуюся муху, а ей, потихоньку засыпая, только и остается, что думать о далеком доме. Но днем самых разных дел находилось столько, что не очень-то и поскучаешь.
Гедже привычно улыбнулась, услышав довольное повизгивание из загончика. С Хрумом они теперь виделись нечасто. Хоть она и старалась по возможности забегать к нему каждый день, но «возможность» случалась не всегда. Так что тетка Рогнеда, сжалившись над «несчастной скотинкой», собственноручно выпускала Хрума из загончика дважды в день. После обеда, когда в столовке скапливалось вдоволь вкусных нажористых объедков, и к вечерним сумеркам. И он степенно и торжественно шествовал прямиком к своей едальне на заднем дворе, где ему, как самому примерному и благодарному едоку, добрая повариха выставила именную лоханку. Так и написала большими буквами на блестящем медном боку: «Хрумова миска. Руками не хватать. Не ваше».