– Остальные еще не вернулись с раскопок, скоро подойдут. А вы пока обживайтесь. Поселю вас… с кем бы вас поселить? Билли?
– Не со мной, – поспешно возразил Билл. – У меня палатка маленькая.
– Я много места не займу, – заверил Реймон, приглядываясь к парню.
Симпатичный. Молодой, года двадцать два – двадцать три, вряд ли старше. Выглядит открытым, улыбается дружелюбно. Что стоит за его нежеланием делить палатку с новым членом экспедиции? Желание ночевать в одиночестве? Или, напротив, с какой-нибудь симпатичной девицей, вроде Келли? Или же все далеко не так просто?
– Тогда поселю с Грегом, он возражать не будет. И еще покажу вам ваше место работы.
Как раз его Реймон сейчас и осматривал, но откуда же Эмме знать, что место работы для него – весь лагерь? Потому его привели в еще одну палатку, где грудами лежали какие-то черепки и, как Рею показалось, булыжники и хлам с ближайшей свалки.
– Вот! – объявила Эмма с нескрываемой гордостью. – Наши находки!
Реймон едва не застонал, поняв, чего от него хотят. Они что же, ждут, что он рассортирует и опишет весь этот мусор? Да проще поймать и обезвредить парочку-другую преступников!
– Ганс начал вести каталог, но времени не хватает. Вот просто катастрофически не хватает! – посетовала Эмма. – Он так обрадовался, когда узнал о том, что присылают вас.
А уж сам-то Рей как обрадовался! И сейчас старательно оную радость демонстрировал, чтобы не выдать собственную растерянность от встречи с черепками.
Нет, когда-то профессор Шпротте рассказывал что-то об эпохах минувших. И юный Реймон на лекции ходил исправно, и записывал, и учил, и сдавал – на отличные оценки, между прочим! И профессор его хвалил, ставил прочим студиозусам в пример. И сейчас, покопавшись в памяти, Рей смог бы назвать основные признаки, только вот рассматривались во времена студенческие предметы куда как более масштабные. Колонны вот. Барельефы. Ладно, амфоры и прочие вазы, но целые ведь! А как классифицировать осколки – этому его не учили.
И теперь он с тоской взирал на толстенный гроссбух, куда полагалось вносить записи. Ладно, предположим, написать-то он напишет, но вот тому бедняге, которому написанное придется расшифровывать, остается только посочувствовать.
«Но это уже не мои проблемы», – подумал Реймон. В конце концов, вряд ли Ганс Храуп станет ежедневно проверять его заметки. А там и задание, глядишь, подойдет к концу.