– Ладно, – поморщился жилистый. Ну, во всяком случае, Иннаре показалось, что он поморщился. Она бы на его месте непременно поморщилась. – А нога?
Иннара опустила взгляд и, как сумела, рассмотрела упомянутую конечность сквозь щель. Вполне себе ничего. Здоровое мускулистое бедро – мощное, как у жеребца. Колена не видно из-за лавки, но Иннара и без того знала, что с ним все нормально: хромая нога правая, а калека-убийца был развернут к ней левой стороной, полубоком. Лучше бы, конечно, боком, тогда получилось бы еще что-нибудь разглядеть, помимо голого зада.
Щеки стыдливо загорелись от гнусных мыслей. Халлум, в кого она только превратилась за несколько последних дней! Знали бы мамочка с папочкой, о чем сейчас думает их любимая дочь, со стыда бы сгорели. Иннара, преисполнившись праведного негодования по отношению к самой себе, даже порадовалась, что «что-нибудь» разглядеть не получилось.
Впрочем, грех любопытства не возглавлял список самых страшных ее пороков.
От калеки все равно не убудет, если она поразглядывает его немножко. А что? Жирдяю можно, а ей нет? В этом теле ведь и правда есть на что посмотреть. Вон как сокращаются под смуглой кожей твердые мышцы. Ну, во всяком случае, Иннаре думалось, что твердые.
Слишком худой, конечно, но в целом ничего так мужчина. Крепкий. Выносливый. А рука… ну а что рука. Тут старание приложить надо.
– Нет, бедренный сустав уже не исправить, – с сожалением покачал плешивой головой неуч, мнящий себя лекарем, ощупав что-то на жилистом теле за пределами видимости Иннары. – Я не возьмусь. И никто не возьмется. Разве что целитель, но где их теперь отыщешь? А если кто пообещает, что вылечит, и попробует денег с тебя за это содрать – откажись. Угробят сустав – тогда и вовсе на ногу не встанешь.
Жилистая спина напряглась, и Иннара завороженно проследила за перекатами скульптурных мышц под гладкой кожей. Да по нему анатомию изучать можно! Мужскую, разумеется.
Откормить бы только немного, а то о выпирающие под этими самыми мышцами ребра порезаться можно.
Эйтуфы-покровители, ну что за мысли? Не ей же с ним обниматься, в самом деле.
Вздохнув, Гур-Кемаль сел на лавку, не без труда натянул штаны. Жирдяй помог ему просунуть в широкий рукав рубашки искалеченную руку. Хорошо хоть не дергал, как живодер, а обращался с ней бережно, чтобы не причинить лишней боли.