– Не надо красть. Это грешно. Купи лучше.
– А что купить?
– Что посчитаешь нужным.
Иннара не заставила себя упрашивать, сграбастала монеты в кулак и выдвинулась из-за стола, проехавшись мягким местом вдоль лавки. Уже на пороге оглянулась.
– Красть грешно, а убивать не грешно?
– Грешно. Но иногда необходимо. Чтобы выжить.
– Красть иногда тоже необходимо, – глубокомысленно изрекла она и толкнула дверь. – Чтобы выжить. Так-то вот.
Уже на лестнице она закрыла лицо вуалью. Яркий изумрудно-зеленый наряд раздражал – хотелось облачиться во что-нибудь невзрачно-серое или бледно-песчаное и слиться со стенами старого города. Интересно, почему древние мудрецы воспевали Халконию в легендах и называли Городом песчаных ветров? Что есть в песчаных ветрах такого ценного, хотелось бы знать? И отчего великому халифу непременно хотелось покорить этот город ценой сотен и тысяч человеческих жизней?
Ничего особенного в бедняцких переулках, облупленной штукатурке домов и соломенных крышах Иннара не видела.
Ищеек на улицах развелось немыслимо много. Но она старалась не обращать на них особого внимания и подражала торопливой, но в целом спокойной походке других горожанок. Если держать ресницы скромно опущенными, то и цвета глаз не будет видно. По рынку пришлось побродить подольше, чтобы поймать обрывочные слухи и сплетни. Увы, ничего хорошего услышать не посчастливилось: халиф, сожри Таллав его черную душу, по-прежнему жил, хотя и не показывался из своего логова из-за усилившегося недуга. А ее муженька, халифского счетовода, еще большего жирдяя и лентяя, чем тот неуч-лекарь, вчера вызывали на допрос и отпустили лишь сегодня, живого и невредимого.
Так вот куда ездила вчера та золоченая карета, принадлежавшая раньше и ей тоже.
Ну ничего, подождем еще немного.
Домой – если можно назвать домом тот душный клоповник – она возвратилась лишь под вечер, обзаведясь на честно выданные деньги небольшой плетеной корзинкой, полной всякой снеди, невзрачным льняным платьем и покрывалом бледно-песочного цвета. Нижнее платье она тоже купила, пусть не шелковое, но из вполне приличного тонкого батиста. Пришлось раскошелиться: так и не удалось заставить себя купить дешевую грубую холстину, о которую тут же сотрутся в кровь все нежные места, если натянуть ее на голое тело.