– Но... – помощница и сама сообразила, в какую ловушку загнала себя, и теперь не знала, сердиться или просить о снисхождении.
Я не стала дожидаться ни того, ни другого.
– Я сообщу Лиху утром, – пообещала я и во избежание дальнейших споров спрыгнула с облучка.
Сделать это, пожалуй, следовало даже раньше. Пока мы перемывали бывшему помощнику косточки, он успел улечься головой на мою лежанку и спал так сладко, что прогонять его не поднялась рука. Я возмущенно фыркнула и кое-как свернулась клубком на оставшемся месте. Лихо все-таки проснулся, поднял взгляд – я молча натянула капюшон на лоб, закрыла глаза и скрестила руки на груди.
Он так и не отодвинулся.