- Дочь моя, а твоя матерь, от нашего корня, лесного, - со вздохом объясняла бабушка. - А кто отец твой, нам не ведомо, и живая вода на блюдце не открыла. Вот по нему наследие пришло к тебе. Не нашего ты рода, Мира. Не лесного!
А теперь, с письмом, пришло имя. Любодар Бел - из гильдии столичных зельеваров. Сын его Любомир. И я. Мира Бела, получается. Ну, это если признают за мной, бастардом, право на имя отца моего.
Но если зельевары они потомственные, то некроманты среди них откуда? Зельевары близки к ведьмам по природе своей. Всей и разницы, что они в столицах учились у профессоров магии различных, а мы от старших матерей да бабок секреты знаем.
Ой, не просто всё, совсем не просто! Но на Любодара Бела я бы посмотрела. Крут дед, если подвинул распоряжением своим законных наследников!
Я почему-то не ощущала, что он умер. Завещания пишут при жизни, а оглашают их после смерти, всё так. Но часть моей некромантской души, настроенная на восприятие мёртвого, не видела смерти, и всё тут.
- Хозяева!- донеслось из-за калитки. - Есть кто живой?
По голосу я узнала нашего командующего. Ну, ясно же, что страже понадобилось! Опять кого-то в лесу убили, а концов не видать.
- Живых нету, дядько Хвостобой, - ответила я солидно. - А мёртвые случаются.
Хвостобоем прозвали этого воина за то, что очень искусно обращался он с плёткой. Страшное оружие! В прошлом году залетело к нам сколько-то разбойничков, мирной жизни не пожелавших. Вот той плётки они в короткой драке со стражей нашей отведали, кое-кто так и сразу насмерть. А выжившие потом мёртвым собратьям крепко завидовали, я слышала.
Гориславье не выдает на сторону никого, имперская стража нам не указ. Но суд вершим по справедливости. Пришёл с оружием, убивать да грабить, получи!
А так-то именем дядя Хвостобой был - Бессон сын Белогостев, и прозвищем себя в глаза звать позволял не каждому. Мне вот можно было, но мы-то с ним хлебнули лиха на двоих, и всё через дар мой пр{[о]}клятый. Тошно даже вспомнить. В другой уже раз как-нибудь.
- Тебя-то мне и надобно, Мира свет Забавишна! - сказал мне командующий. - Пойдём со мной.
- А не могу со двора уходить, - повинилась я.
- Почему же?
- Бабушка не велела.
- Вот те раз! Что натворила?
- Ничего не натворила, почтенный. Но со двора идти не велено мне. А что стряслось? Снова труп?