– Ну, вот мы и на месте, – молвила я, держа клетку таким образом, чтобы попугаю открывался наилучший обзор на наши новые владения.
– Уж-жас! – вынес вердикт пернатый, и я была с ним отчасти согласна.
Со времени моего последнего визита сад сильно разросся и буквально молил о хорошем садовнике. Ограда покосилась, а от почтового ящика остался лишь обгоревший остов. Некоторое запустение прослеживалось и в фасаде самого дома. Крыша просела, краска на оконных рамах облупилась, а входную дверь изрядно изрешетил жук-короед. Я помнила это место совсем другим, красивым и ухоженным. А я всего-то не показывалась в «Дубах» три с половиной года! Это время я провела в солнечной Гориции, изучая историю пластических искусств, и лишь ненадолго возвращалась в столицу туманной Шерландии, чтобы поздравить родителей с очередной годовщиной совместной жизни.
Тетушку Джоанну в последний раз я видела еще до отъезда на юг, но мы регулярно присылали друг другу открытки на именины и Рождество. Насколько я знала, в последнее время тетя страдала сердечной болезнью, тем не менее, ее смерть меня шокировала. Своих детей у нее не было, и мы с кузеном Джошуа считались ее ближайшими родственниками и наследниками. Согласно завещанию, мы наследовали дом и все, что в нем скрывалось, пополам, если один из нас не откажется от своей доли в пользу другого. Несколько странная формулировка, но уж какая есть. Джошуа заявил, что не собирается жить у черта на куличках, и торопился избавиться от недвижимости, превратив ее в солидный счет в банке. Как по мне, привести дом и сад в надлежащий вид уже требовало немалых вложений, времени и трудов, но иные варианты не рассматривались. Я не относилась к деревенским жителям от слова «совсем». Моей страстью были путешествия. Два месяца на одном месте – максимум, который выдерживала моя непоседливая натура, затем я паковала чемоданы, заводила любимую «Ласточку» и уезжала покорять новый курорт.
Нас с Фабрицио никто не встречал. Пришлось трижды взяться за медное кольцо на двери и хорошенько постучать, прежде чем в глубине дома послышались шаркающие шаги. Неужели старый Люскомб, верный дворецкий тетушки Джоанны, все еще живет здесь?
И правда. Бедняга Люскомб!.. Годы не пощадили его. Некогда высокий и статный, он сгорбился и стал будто бы меньше ростом. Шевелюра совсем побелела, лицо прорезали глубокие морщины, глаза выцвели.