– Здорово! – обрадовался Ирвин, переглядываясь с сестрой.
Остальные тоже не растерялись. Амалия зажгла несколько свечей и поставила около подноса с фруктами, Джон встал из-за стола и сильнее отодвинул шторы от окон, потом вернулся и удовлетворительно хмыкнул. Был полдень, но погода будто сошла с ума, стало так хмуро, что померкли цветочные обои на стенах. Лица казались серыми, яркие розовые цветы в вазе, – блеклым отражением весны. Все зачарованно посматривали в окна, – во дворе ветер с остервенением трепал ветви платана, по террасе пролетело чье-то зеленое полотенце, должно быть соседи не успели снять белье с веревок, а теперь опасались выйти на улицу. В их краях частые суровые молнии не раз убивали людей. Дождь стал идти сильнее, тропинка утонула в воде, бешеный поток нес с собой мелкие ветки и листья.
– Ладно, надоело! – Ирвин бесцеремонно прервал любование игривой природой, и принялся уплетать бутерброд, облизывая пересохшие губы.
– Не спеши ты так, подавишься же! – с усмешкой наставляла Амалия.
– Как твои дела на работе? – поинтересовался Джон не ради приличия. Заметив у Амалии недовольную складку меж бровей, он почувствовал неладное. И, будто в подтверждение этому, Амалию передернуло от его вопроса. Она взглянула на мужа, – настроение семье портить не хотелось, но в то же время ей хотелось выговориться.
– В бюджет администрации поступила большая сумма на проект по благоустройству больницы, парка и детского дома… – жена хмурым голосом произнесла это и строго уставилась в тарелку, где лежали булочки.
– И что же в этом плохого? – изумился Джон.
– То, что наши чиновники хотят поживиться этими деньгами. Впервые на наш город снизошла такая благодать, ведь сумма денег действительно астрономическая для Авалона, а бюрократы уже обдумывают, какую лучше коррупционную схему отработать, чтобы потом можно было искусно замести следы.
– А ты откуда это знаешь? – лицо Джона стало настороженным.
– Они пытаются и меня в это втянуть, ведь все финансовые операции пройдут через мои ведомости.
– Будь осторожна с ними, – предупредил Джон. Немного поразмыслив, он прибавил: – Я знаю, что ты остра на язык, но бюрократы на многое пойдут, чтобы разбогатеть, не мне тебе объяснять!.. Если станет совсем худо, лучше уволься, но не ввязывайся в это дело. И полиция у них под пятой, и судьи, – справедливости не добьешься, а вот вред они могут причинить тебе…