- Да откуда мне знать, как надо, - досадливо бросил он, сгребая меня в объятия и притягивая к себе на колени. - Я женат две недели, и сегодня до вечера еле дотянул, чтобы не сбегать убедиться, что это не сон!
- У тебя кольцо для этого есть, умник, - прошептала я, касаясь губами его шеи.
Карпинская одобрительно хмыкнула, а ее муж бросил ободряющий взгляд на товарища по счастью:
- Это не пройдет, но со временем ты научишься с этим жить.
Мхефиаансиан пробормотал в ответ что-то невнятное на древнем языке Тьмы. Но не успела я разобрать, что именно, как гарпия тут же легко поднялась из кресла:
- Так, отпускай девчонку, мне нужно с ней наедине поговорить...
Не глядя щелкнув выключателем, Агриппина Павловна прошла к своему рабочему столу. Всю дорогу до кабинета она молчала, но я уже привыкла, что гарпия охотно открывает рот только чтобы отпустить очередную шуточку в адрес Мхефиаансиана. Причем в какой-то момент я поняла, что Властелин Тьмы время от времени сам ее и провоцирует. И что-то, наверное, опыт, подсказывало, что пока был жив Игорь Лисецкий, ему тоже доставалось.
О причинах таких высоких отношений я догадалась даже раньше, чем нашла подтверждение в летописях.
Отец Филарета связал последнюю гарпию клятвой, которую засвидетельствовал не только Свет, но и Тьма. И когда бывший муженек Агриппины окончательно потерял берега, они втроем покинули трещащий по швам мир, прихватив с собой жену и сына Хранителя. Чтобы дать ему шанс.
После перехода каждый из них оказался своего рода последним осколком собственной вселенной, вернуться в которую они не надеялись. Впрочем, несмотря на то, что Ирралиэнь удалось-таки спасти мир физически, он все-таки кардинально изменился (не без участия деятельной Жрицы, но это совсем другая история).
- Вот, смотри... - голос гарпии вернул меня в реальность просторного кабинета, где над антикварным рабочим столом склонилась женщина без возраста.
Я быстро подошла к ней и, заглянув через плечо, вчиталась в текст, указанный длинным острым ногтем. Всего несколько предложений, написанных явно второпях, и челюсть у меня отпала отнюдь не фигурально выражаясь.
Кажется, Аристорифронис Драктир был не чужд дару предвидения. А может, неплохо изучив характер любимой супруги, допускал совершенно любое развитие событий... Я взволнованно облизнула пересохшие губы и посмотрела на Агриппину Павловну: