Клара в ужасе ухватилась за противные перила и постаралась вжаться в них. Она во все глаза смотрела на жуть, лезущую из избушки, и не заметила, как безобидная плесень на поручне отползла от ее руки подальше.
Граф вытянул трость и громко произнес:
— Фареро!
В проем из набалдашника ударила струя огня. Она выжгла внутри всю черноту, и зеленоватый свет болотных сумерек проник внутрь хижины. Клара смотрела на это с облегчением, но все еще ждала ответ. Совать руку под пламя ей очень не хотелось. Но все оказалось намного хуже.
— Вы идиоты, мои недорогие, глупые констебль и его стажер, — высокомерно заявил этот нахал. — Хотя к вам, мисс, это относится в меньшей степени, нежели к вашему напарнику.
— Что вы…, — заикнулся Люренц, но умолк под тяжелым взглядом графа.
— Вы попали в ловушку. Точнее, не вы, констебль, а ваша стажерка. Что весьма прискорбно.
— Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит?! — взорвалась Риц.
— Извольте, — Рильхмайер стряхнул с рукава несуществующую соринку, в то время как Кинс подавленно молчал. — Анимарьята Мхеус — порождение Услимских топей. Один из самых ужасных монстров, в народе именуемых моховиками. Эти волоски у вас на руке заразны. В разные годы моховики заражали до половины населения Мюста. Справиться с ними могли только императорские маги. Это не лечится, поэтому ради безопасности жителей в город вы не вернетесь.
Он говорил жестко, безжалостно, не оставляя ни малейшего намека на надежду. А Клара где-то на задворках сознания умудрилась отметить, какой у него красивый и бархатистый тембр. И даже жестокие слова его не особенно портили.
— И… что со мной будет?
Как назло, рука стала дико чесаться. Кларина с опаской посмотрела на нее и увидела, как темные волоски шевелятся на коже.
— Это паразит, — на этот раз ответил Кинс. Он говорил медленно и через силу, но Рильхмайер не стал перебивать его, хотя ему очень хотелось. — Он подменяет собой все. Мысли, разум, чувства. Прорастает внутрь. Управляет телом, покрывает его спорами и заражает всех, до кого может дотянуться. Прости меня.
Он обессиленно опустился на дно лодки и зарылся руками в волосы на голове.
Клара от него отвернулась. Риц пока не готова была похоронить себя, и это посыпание головы пеплом ее жутко раздражало.
— И ничего нельзя сделать? Отрубить руку, сжечь?