- Так ить… не напасёшься же… чистой-то не напасёшься. Если каждому давать… до сроку… это ж порядка не будет! Вон, нехай в воде прополощет, ныне тепло, не застудится как… а там и просохнет. И добре.
- Зорянка, я ведь и проверить могу, - Евдокия Путятична позволила себе лёгкое недовольство. - А то и инвентаризацию провести… и аккуратней. Помой сама. И смотри, чтоб не упал. Сотрясение всё-таки имеется. Потом отведешь в лазарет. Пусть день или два отлежится…
Она замерла, явно задумавшись.
- Каледин когда отбыл?
- Так ить намедни…
- Тогда сама отыщи медицинскую карту и принеси мне.
- Антон Петрович расстроится. Он не любит, когда в его кабинету кто лазаит.
- Если бы Антон Петрович был чаще трезв, чем пьян и с большей ответственностью относился к работе, ему не пришлось бы расстраиваться.
В голосе Евдокии Петровны мелькнуло раздражение.
- Проверка на чувствительность к стихиям относится к его непосредственным обязанностям, а я узнаю, что у нас появился потенциальный дарник вот так вот…
Дарник?
Это как?
Ответить Савелий не успел.
Меня потянуло… выкинуло? Стоять! Я, может, не хочу возвращаться… мне тут, в компании, помирать веселее. Но кто бы слушал, да…
Глава 2
«Священный Синод напоминает: по-настоящему намоленные иконы, а также образки и свечи, осенённые истинным благословлением, можно приобрести только в лицензированных церковных лавках»
Время на часах прежнее.
Почти.
Сколько минут прошло? Две? Пять? Ничтожно мало. Жаль… может, если закрыть глаза и попытаться представить себе того мальчишку, я вернусь?
Я был бы не против.
И честно попытался. Только ни хрена не вышло. Зато боль накатывала волна за волной, и ярче, злее… когда-то привела бы в ярость, как в тот раз, когда нас с Димоном зажали на объездной. Думали, скоты, что если Гром пулю поймал, то всё уже.
Девяностые… много крови пролилось. Большею частью не моей. А теперь о них вспоминают с ностальгией. Смех один.
Сколько в тех девяностых навсегда осталось?
Витёк. Сторчался. Бешеные бабки, водяра и девочки. Ощущение, что мир у его ног и желание по нему потоптаться, вымещая детские обиды. Кто и когда ему первую дозу подсунул? Главное, я долго не замечал.
Да и он сам, понимая, что за дурь дядька Матвей по головке не погладит, таился до последнего.
Никитка.
Этот застрелился после того, как жену с дочками грохнули. Ведь тоже суки. Выкуп получили, могли б и вернуть. А они…