— Вам понравилось? — спрашиваю, потому что действительно хочу понять, что же мужчины чувствуют.
— Очень приятный полёт. На ящерах всё же менее комфортно, — первым отвечает Тогрис.
— Для меня это совершенно новые впечатления, — словно извиняется Щер, виновато разводя руками. — На Видийх вечный туман и нет возможности видеть такие большие открытые пространства.
— Как же вы ориентируетесь?
Вопрос срывается с моих губ и губ томлинца настолько синхронно, что мы от неожиданности замолкаем, а потом вместе смеёмся невероятному совпадению.
— По магнитным полям. — Видийянин, ответив нам, тоже улыбается, но как-то иначе. Грустно, что ли. Или просто устало?
— Давайте вернёмся в зал. Нас ждут. — На этот раз я протягиваю руки им обоим, так и не определившись в своих предпочтениях. Да, внешность томлинца мне больше импонирует, но и мужество видийянина, до этого ни разу не поднимавшегося в воздух, достойно восхищения. Значит, и шансы у мужчин должны быть равные, а дальше... дальше пусть организм решает. Привязка ведь на уровне физиологии формируется.
Потому стараюсь не анализировать, что мне приятнее — уверенное, уже знакомое пожатие тёплой руки Тогриса или осторожное, едва ощутимое прикосновение прохладных пальцев Щера. Просто жду, когда они воспользуются возможностью, которую я им предоставляю. Да и в оставшееся до ужина время больше не провоцирую ни себя, ни кавалеров. Любуюсь очередным ярким представлением, которое запускается, едва мы поднимаемся наверх, а когда оно заканчивается, в сопровождении Варии ухожу в свою комнату. Это только принцы приглашены в зал на личную беседу с императором, а мне там делать нечего.
[Энергична и упряма, в курсе всех событий...
Мама]
— Лина, ты закончила ужинать? Выходи, обжорка, я тебя жду!
Из-за неплотно прикрытой двери столовой до меня доносится громкий уверенный голос. Шаги. Шорохи. И новая порция добродушного возмущения:
— Вария! Почему платье не убрано? И кровать не готова! Ты опять за этим не следишь? До сих пор в мыслях на жирали летаешь?
— Я сейчас. Простите! — сплетается с нотацией виноватый лепет фрейлины. Однако, несмотря на это, родительница продолжает сетовать:
— Ты одна уже не справляешься. Придётся брать ещё одну наперсницу... Лина! Ты как не моя дочь, честное слово! Сколько можно есть?
— Иду, иду...