Под штампом завода виден был и размер: три с половиной. Женский! У Влады был четвёртый, а мужские начинались всё-таки с пятого. Ну хорошо, знавала она парня, у которого был четвёртый с половиной – но он и в остальных смыслах был такой, некрупный парень.
В любом случае, следы галош заводского изготовления – совсем не улика. В них сейчас половина населения Аврории ходит – а то и две трети.
Других следов тут не было. Но снег шёл с ночи и весь день, а дорожку чистили с утра. Так что обладательница галош вполне могла принять гостя вечером или ночью. Утром они почистили то, что выпало за ночь. Потом женщина куда-то уходила: цепочка менее чётких следов. И вернулась: цепочка следов в другую сторону и почётче.
Так что Влада прильнула к редкозубому забору, в паре шагов от которого были светлые окошки, забранные по городскому обычаю, кружевными занавесочками. На одном окне стояла белая герань, а на втором ярко-розовая. Сквозь занавески ничего было не разглядеть – что там, в доме? Но когда Влада приподнялась на цыпочки, на окно с белой геранью прыгнул здоровенный чёрный кот в жёлтом ошейнике. На левом глазу светлое пятно – как будто кот, записной франт, надел монокль. От неожиданности Влада попятилась, оскользнулась и села посреди улицы на задницу – кто-то неподалёку даже засмеялся. Кот прошёлся по подоконнику, гордо отклячив задницу, и уронил герань.
Из дома раздалось приглушённое:
– Барсик!
Тут товарищ младший дознаватель поняла, что женщина сейчас подбежит к окну и увидит её, и поползла прочь на карачках, пока не наткнулась на казённые серые катанки в блестящих высоких галошах.
– Тю, – сказал кто-то. – Судя по серой форме – инквизитор проползает.
– Тю, – не осталась в долгу Светлова, – судя по валенкам – патрульный зря шляется.
– Здравия желаю, товарищ инквизитор! Служу Свету!
– Вольно, – буркнула Влада. – Помоги-ка подняться.
Ей подали руку в холщовой рукавице. Выше валенок и овчинного полушубка был желтоватый воротник, бритый подбородок и пышные усы ржаного цвета. Так и есть, патрульный – мужчина лет тридцати пяти или даже побольше, с благодушным любопытством взирающий на молодую женщину, ползающую по мостовой. Хорошо хоть, в брюках, а не в юбке!
– Не благодарите, товарищ капитан, – добродушно сказал хозяин блестящих галош. – Сыровато нынче для засад. От кого отползаете? От ведьм или, может, упырей?