Поскольку все переговоры проходили в строжайшей тайне, то один и тот же клан до поры до времени мог поддерживать одновременно сразу нескольких претендентов. Главы кланов собирали предложения и обещания, взвешивали их с точки зрения своих интересов и изменения конъектуры баланса сил.
Не менее беспринципно, вели себя и претенденты, раздавая направо и налево обещания, не все из которых они могли или намеревались выполнить.
Мириэль с Пандорой понимающе закивали.
– В общем, всё, как всегда и, как и везде! – резюмировала Мириэль и вопросительно заметила: – Но, в конце концов, новый хан всё же был избран?..
– Да, был, – подтвердил Страж. – Спустя пять лет после смерти Угэдэя Великим ханом был избран его старший сын Гуюк.
– И что помешало монголам возобновить свой поход на Европу? – уточнила она.
Русал поправил свои очки и поступил как истинный педагог, то есть, ответил не сам, а проверил знания ученика, который должен был знать ответ на этот вопрос.
– Ора?
Пандора закатила глаза и цокнула языком, выражая своё отношение к профессорским замашкам чешуйчатого доставалы, но увидев вопросительный взгляд подруги, всё же позволила ему «оценить» свои знания:
– То, что новым Великим ханом стал единомышленник не Батыя , который выступал за дальнейшую экспансию на запад, а Субэдэя , который считал, что империя слишком нестабильна, дабы продолжать её расширять, – объяснила она подруге. – Собственно, из-за того, что Батый и Субэдэй придерживались настолько противоположных взглядов на ближайшее будущее империи курултай и затянулся на несколько лет. Они оба были гениальными полководцами и стратегами. Оба искренне ратовали за могущество и процветание монгольской империи. Оба пользовались огромным влиянием и уважением. Оба умели вдохновлять и вести за собой войска…
– И оба не умели уступать! – вставил Страж, уставший слушать о том, какими замечательными были Батый и Субэдэй. – Поэтому с избранием Гуюка Великим ханом конфликт не только не исчерпал себя, но и чуть не перерос в войну между улусом, которым управлял Батый, и Монгольской империей. И поскольку для Батыя, как и для любого другого, не потерять своё было важнее «журавля в небе», то после курултая он срочно отбыл не Европу завоёвывать, а в свой улус, дабы укрепить его границы и подготовиться к возможной войне с Гуюком и Субэдэем.