Да и помилуйте, на дворе не прошлый век. Девственницы-монашки давно не в моде, а с богатым приданым и вовсе неважно, кто, что, с кем и зачем делал до брака. Но скорое переформирование Совета заставило отца вдруг вспомнить о семье и ее моральном облике…
Да и пожалуйста!
Захолустье с какой-то родственницей-гарпией, которую Ди, оказывается, видела вживую в возрасте пяти лет? Прекрасно. Лучше так, чем выйти замуж за какого-нибудь маменькиного сынка, не знающего, что делать с женщиной в постели, кроме как навалиться сверху. Не ее вина, что отец выбирал ей жениха только в самых высших кругах. А там что ни кандидат, то придурок, видящий только себя. Она как-то проверяла пару раз — спасибо, хватило.
А потому Диана пыхтела, словно беременный еж, как любила выражаться ее подруга, и рваными, нервными движениями сдергивала с вешалок наряды, не глядя швыряя их в распахнутый на полу чемодан.
— Миледи, вам помочь? — сунулась было к ней Жнеда.
— Поди вон! — рявкнула Ди и продолжила процесс еще неистовее.
Конечно же, служанка была не виновата. Конечно же, «миледи» нужна была помощь. Конечно, ей хотелось реветь, бить посуду и доказывать отцу, что он неправ. Но...
Но Диана пыхтела, как беременный еж, и собирала вещи.
К черту их всех.
***
То ли Жнеда наябедничала леди Делавер, что ее дочь носится по комнате, будто ужаленная, то ли родительская любовь таки взяла верх. Но, как бы то ни было, мать появилась в спальне Дианы примерно через полтора часа после того злосчастного разговора в гостиной.
Пришла, тихонько опустилась на край развороченной постели и молча наблюдала за тем, как Ди пытается уместить в чемодан то, что уже банально не могло в него влезть. Подала голос лишь тогда, когда Диана от злости пнула босой ногой крышку чемодана и зашипела от боли — большой палец врезался в металлическую бляшку.
— Уверена, это всего на пару недель.
Ди красноречиво зыркнула на нее и не ответила, похромала обратно к шкафу. Она все-таки какой-никакой, а маг, хоть и слабенький, так что ничего, скоро самоисцеление все исправит... Но что ж сейчас так больно-то?!
— Ну, хорошо, может, на пару месяцев...
Диана, невзирая на боль в ноге, принялась освобождать очередные плечики.
— Полгода, обещаю! Не больше!
На сей раз Ди обернулась.
— Обещаешь, серьезно?
Может, любвеобильностью Диана и пошла в мать, но упрямством точно в отца. И если лорд Делавер обещал не пускать дочь на порог, пока та не образумится (она, чтоб их всех, не образумится!), то полгода — это не просто преувеличение, а самая наглая ложь.