Я знала, что во многих древних золотокровных родах дочерей воспитывали иначе. Покорными, тихими, хорошо знавшими своё место подле мужчины: рожать да управляться с хозяйством. Из магии дозволялось им осваивать разве что вышивание на обереги или, самое большее, простое целительство. Кровь там заговорить, чтоб унялась. Или грыжу ребёночку отшептать.
Страшной казалась мне такая жизнь, уж лучше с камнем на шее в море со скалы высокой кинуться. Но девушкам, не знавшим с самого детства иной судьбы, нравилось.
Вот была бы жива моя матушка, вот родила бы она отцу моему сыновей, как я с нею уживалась бы? Посадила бы она меня в светелку, вышивать, да ключ в двери провернула бы. Ибо негоже золотокровной девице на коне наперегонки с ветром нестись! По ущелью навстречу возможным врагам спускаться. Что люди скажут?!
Была я маленькой, часто плакала от несправедливости. Зачем Лунные Сёстры отняли у меня маму? Для чего? Разве мало им других душ, уходивших к ним на перерождение прежде времени? А вот сейчас уже много думала.
И о том ещё думала, что отец хоть и заговаривал иногда о браке с сильным и влиятельным родом, но на сторону из родного замка в чужую семью отпускать не собирался. По древнему правилу, золоткровная женщина принимает у себя мужа, не наоборот. А отец мой держался старых правил не только со мною. Наставники у нас грамоте всех учили, не различая, кто из учеников мальчик, а кто девочка.
Мы вышли из ущелья и к чужакам двинулись. Кони ступали по белому песку почти бесшумно, но всё ж таки услышать их можно было. Если понимать, что на чужом берегу находишься, где ты пришлый чужак, а владетель твой далеко и вступиться за тебя быстро не может.
Пережившие бурю были заняты. Очень заняты. Собравшись в круг, они увлечённо пинали кого-то, кто ответить им по достоинству никак не мог. Попробуй драться со связанными за спиною руками!
Как мне это не понравилось! С детства отец внушал мне, что бить лежачего - не уважать себя. Бить в спину - удачу воинскую отпугивать. Бойцам своим на одного идти приказывать - и вовсе позор, не совместимый с золотою кровью никак.
- Прекратить! - подражая отцу, приказала я. - Сейчас же.
Голос мой, наполненный магией Воздуха, прозвучал внушительно и грозно.
От неожиданности круг чужаков распался. Тот, кого они с таким остервенением били, остался ничком лежать без движения. Абсолютно нагой, из одежды даже срам ему прикрыть не оставили. На белой коже вспухали синие следы, застарелые и свежие.