Таур... ноэнлос... И как отец не спотыкается на этом словечке?
– Нет, конечно, – с достоинством ответила я. Нет, в Таурноэнлосе-то я как раз была, но не сегодня же. И даже не вчера. Один-единственный раз. Да, нарушила закон, но карма настигла меня мгновенно – я жестоко поплатилась за свое любопытство, но об этом не знал никто и, надеюсь, никто и не узнает. – Это эльф забрел к нам в Лиссенбор. С конем и луком. И, между прочим, преследовал меня на этом самом коне и стрелял в меня из этого самого лука!
– Аделисия! – отец с укором посмотрел на меня. – Иной раз можно и приврать. Или выдумать что-нибудь забавное. Да только такую чушь пороть не смей!
– Это вовсе не чушь! – я скрестила руки на груди и обиженно отвернулась. – Я сегодня ночевала в норе, проснулась от лошадиного топота. Вылезла наружу, а там он – с ушами, луком и наглостью! Я завела его в Обмани-болото и сразу домой, к тебе! А ты... ты мне не веришь!
Отец нахмурился, подошел ко мне и взял за руку.
– Аделисия! Но если это так... расскажи все подробно! Нет, стой! Надо созвать Совет старейшин! Это слишком серьезно. Искупайся и переоденься – у тебя и хвост, и юбка грязные. А я пока организую встречу... – и папа, а по совместительству – один из четырех старейшин, под чьим мудрым (а зачастую, и не очень) руководством живет и существует Лиссенбор – город-поселение лисиц-оборотней – вышел из кабинета.
Через час я, переодетая в свежее платье, помахивая распушившимся после купания хвостом, рассказывала сидящим за круглым столом старейшинам о событиях, произошедших со мной сегодняшним утром.
– Это немыслимо! – возмущенно заговорил старейшина Фаррен, маленький и круглый, с такой же маленькой и круглой лысиной на голове и неожиданно острым носом, так не подходившим к его многочисленным округлостям. – Это нарушает существующие договоренности между нашими народами! Но что случилось?! Лорд Баэритрин всегда свято соблюдал...
– Лорда Баэритрина больше нет, – мрачно заметил Пелвар, самый молодой из старейшин, обладатель редкой черно-бурой масти и пронзительных серых глаз, по слухам – страшный сердцеед и любимец женщин. Отец строго-настрого велел мне держаться от него подальше. Я и держалась... но посматривала с интересом.
– Как – нет?! – с испугом воскликнул Дабиус, мужчина с невыразительной внешностью и неопределенного возраста. – А что с ним случилось, помер он, что ли?