Так что я просто ждала неминуемого конца. Устало, безысходно и без всякой надежды на спасение. Наверное, от нервного срыва спасал только ступор, приглушивший все мысли и чувства. Чему я была очень рада. Признаться честно, я предпочла бы даже сойти с ума в одиночестве, лишь бы только не осознать момент, когда придется предстать перед палачом.
Все мое существование сжалось до размеров этой камеры, пустой и холодной. Иногда мне казалось, что за ее пределами вообще больше ничего нет. Толстая дверь глушила звуки снаружи. Бледная лампа под потолком не гасла ни днем, ни ночью, отчего границы между днями окончательно размылись. Я то и дело проваливалась в забытье, плохо похожее на нормальный сон. В зыбком мареве мелькали картины моего прошлого: лица родителей, наш домик, госпиталь, темные улицы Ильброна. Иногда я даже терялась в нем, переставая различать сон и явь, но безжалостная реальность все равно настигала, и резкий звон ключей стражника вырывал из спасительного забытья.
Какая же дурацкая у меня получилась жизнь. Последние десять лет я словно гребла в бушующем море, борясь с волнами и пытаясь добраться до твердого и безопасного берега. И когда показалось, что до этого самого берега уже вот-вот рукой подать, новая волна, гораздо более злая, чем все предыдущие, накрыла меня с головой и поволокла прямо в бездну, где все и закончится.
Боги, и что мне стоило послушать интуицию в тот вечер? Что стоило выбросить письмо и просто отправиться домой? Почему все вышло так странно? И неправильно?
Лязг ключей в очередной раз разрушил давящую тишину моей камеры. Дверь открылась, и на пороге возник охранник.
– Осужденная Йеналь Карано? – спросил он. – Идите за мной.
Я не шевельнулась, парализованная ужасом и обреченностью. Тогда охранник сам шагнул ко мне и защелкнул на запястьях кандалы, дополнив ими блокирующие магию браслеты. Потом подхватил под руку и вздернул, ставя на ноги. Мое добровольное сотрудничество ему явно не было нужно.
– Вперед, – скомандовал мужчина.
На выходе из камеры нам встретился еще один охранник. Он набросил мне на плечи плащ с глубоким капюшоном. Меня повели по полутемным коридорам, которые все равно не получалось рассмотреть из-за пелены перед глазами. Ноги заплетались, а тело казалось деревянным. Я чуть не упала на ведущей наверх лестнице, оказавшейся на нашем пути совершенно неожиданно. И едва не закашлялась от холодного свежего воздуха, когда вышла на улицу. О небо, неужели это конец?