Подхватив сумки, я вошёл в дом вслед за Эльрин. Вошёл, восхищённо присвистнул и тут же получил сорвавшимся из-под потолка пучком травы по лбу.
— Не свисти, денег не будет, — будничным тоном сказала ведьма. — И леший свист не любит, на разбушевавшийся ветер похоже, тревогу навевает.
— Ничего себе домина, — прокомментировал я, свалив сумки у порога и делая несколько шагов внутрь.
В красном углу только полка, никаких икон. Ну, неудивительно, простой люд ушёл и ценное с собой забрал, даже полотенца не оставил. Да и… нужны ли иконы там, где нечисть ведёт себя так свободно? Может, просто так сделали или держали на полке каких идолов.
От красного угла взгляд переместился к бочкам и здоровенному ларю, обитому железом. В таком только сокровища и хранить. Эльрин прошла мимо меня, порылась в сумках, достала из них что-то ещё и уверенной походкой направилась к сундуку.
— Что задумала? — цыкнув зубом, спросил я.
— У каждого места есть правила. Пришёл с припасами: оставь часть. Леший распорядится сам. Голодного накормит или себе возьмёт — не наше дело, — уверенно сказала Эльрин с трудом приподнимая крышку сундука и не глядя закидывая туда мешки с едой. — Чего встал? Вон справа от двери вёдра на крючке, где ручей ты явно заметил . Давай, сходи за водой, будем печь топить и мыться.
— В бане? — уточнил я.
— Нет, в печи, смотри, какая она огромная. Протопим несильно, будет нормально. Залезем по очереди внутрь, намоемся, а потом во двор окатить себя водицей, — мечтательно протянула Эльрин.
Я смотрел на неё как на блаженную
Эльрин вздохнула.
— В этих краях в печи моются. Печь — сердце дома. Ну, если не хочешь, можешь не мыться, но на меня воды натаскай, а я пока огонь разожгу и начну готовить ужин.
Почему-то спорить мне не хотелось. То ли было очень интересно, как в печи мыться, то ли хотелось хоть ненадолго остаться без этой рыжей выскочки в поле зрения. Подхватив вёдра, я вышел на улицу и отправился искать ручей.
ГЛАВА 4
[Эльрин]
Стоило Горацио выйти, как в углу появился хозяин этого места — леший собственной персоной. Выглядел он как коренастый мужичок в простой домотканой одежде. От домового его отличала корзина из лозы, полная даров леса: грибы, ягоды, мох, веточки.
— Здравствуй, хозяин, — поздоровалась я, снова кланяясь.
— И тебе не хворать, рыжая, — хмыкнул он. — Ты пошто парнишку в коня превратила? Хороший же он.