Я кивнула и добавила, стараясь не смущать ее еще больше:
- Очень рада, что ты вернулась в добром здравии! Помоги мне расчесать волосы – сегодня был такой безумный день, что они совершенно спутались.
- Конечно, леди, - воскликнула она и метнулась к зеркалу, где стоял дорожный несессер.
Пока горничная помогала с волосами, мы поговорили о происшествиях в замке. Амелию, как и всех, тревожило происходящее, но мне показалось, что ни убийство конюха, ни отказ Рэндальфа от наследства, ни ужасный волк-оборотень не занимают ее хорошенькую головку. Она будто спала наяву. Спала – и видела прекрасный сон, недоступный никому, кроме нее.
Будь я менее уставшей, я расспросила бы подробнее о том, что с ней происходит. Но в тот момент я не могла думать ни о чем, кроме того, как бы побыстрее оказаться в постели. Я совершенно не выспалась позапрошлой ночью, когда светила Синяя луна, а в последнюю вообще не сомкнула глаз.
И вот теперь, пока солнце выкарабкивалось из ямы ночи на утренний склон небосвода, я лежала и не могла заснуть, хотя очень хотела спать. Слишком много событий, мыслей, эмоций! Тоска по мансарде на улице Первого пришествия охватила меня с такой силой, что я едва не застонала.
Мой уютный мирок!
Шум Валентайна за высокими окнами.
Ароматный парок над чашкой с золотыми листьями, коричневый сахар в сахарнице, поблескивающий искорками, будто драгоценность; белоснежные салфетки, в идеальном порядке разложенные на столе Вельминой, она сама – бесшумная, легкая как призрак…
Сердце кольнуло. Стройный мир воспоминаний о моем тщательно выстроенном мире был нарушен предчувствием. Что-то случится по возращении в столицу, и я… не смогу этого предотвратить.
В дверь робко постучали. С трудом оторвав отяжелевшую голову от подушки, я встала, накинула пеньюар и вышла в прихожую. Подойдя к двери, спросила:
- Кто там?
И услышала в ответ тихий женский голос:
- Леди Торч, умоляю меня простить! Мне необходимо поговорить с вами!
Голос не принадлежал ни одной из горничных, но звучал знакомо, поэтому я повернула ключ, приоткрыла створку и увидела… гувернантку Гальфрида Рича по имени Альда. Девушка выглядела испуганной: в глазах бился дикий огонек, ночной чепец был сбит, мертвенная бледность залила щеки. Не успела я тоже испугаться, как она, войдя, упала на колени и, схватив меня за руку, зашептала с горячностью страстной натуры: