Ещё одно наблюдение, которым я ни с кем не спешила делиться, состояло в том, что отлучки Тана удивительным образом совпадали с теми моментами, когда Сейфер находился в экспедициях. И чем дольше было очередное путешествие Крайдена, тем чаще вечерами не появлялся дома Тан. До нашей первой ссоры он отговаривался тем, что задерживается на тренировках. Что его допустили к боевым полетам и теперь мы вместе можем летать на задания академии, которые ещё и будут оплачиваться. И мы действительно совершали такие полеты. Только вот Тан задерживался один гораздо чаще.
Я очень не хотела верить в то, о чем упорно твердил здравый смысл. Тан возобновил отношения с Дианой? Ну, не могло такое случиться. Вандерам ведь был выгоден брак Дианы с Сейфером! Любая связь на стороне в любой момент могла стать достоянием общественности и бросить тень на только начинавшую укрепляться политическую репутацию Оскара. О том, что о Вандерах все чаще стали говорить после свадьбы Сейфера и Дианы, я периодически читала в прессе.
Сейчас роман с Таном был подобен бомбе с часовым механизмом!
Но мои сомнения разрешила Ёй-друр, когда мы собрались в академии на обед.
— Старые чувства не ржавеют, человек Сэм. Человек Сэм, как никто другой, должна это понимать.
Я знала это. Просто боялась себе признаться. И ещё больше боялась задать себе новый закономерный вопрос.
Что, если Тан познакомился со мной специально?
Что, если он решил завоевать меня назло Сейферу, который увёл у него любимую девушку?
Что, если я просто стала пешкой в чьей-то жестокой игре?
Тан вернулся через две недели, но наше и без того хрупкое взаимопонимание исчезло навсегда. Вместе с ним ушла и супружеская жизнь, и мы продолжали приходить в квартиру по вечерам, исполняя никому не нужные роли. Пока однажды наша общая рана не дала о себе знать. Она выплеснулась бурей эмоций.
Я вернулась домой чуть позже обычного. Засиделась с Бэмом и Рэмом в большой лаборатории. Мои друзья-инженеры стали появляться там всё реже, потому что готовили какую-то сенсацию вместе с моим отцом. Какую именно — они, конечно же, не говорили.
— Это тайна, — отвечали они.
— Государственная?
— Почти.
— Но очень секретная, это точно.
Я безрезультатно пыталась узнать хоть что-то. Все попытки были тщетны, и со временем я бросила это неблагодарное дело. Но я очень любила сидеть, как раньше, копаясь в устройстве очередного неисправного судна. В такие моменты между нами царили гармония и покой.