Юрков проявил воспитанность и помог. А Тамарцев велел извозчику ехать к гостинице «Астория».
– Заодно поищем подушку, которой немца покойного душили, – буркнул он под нос.
Под горку лошадка бежала резво, и к гостинице мы прибыли не в пример быстрее. Здание «Астории» претендовало на несколько помпезный стиль: розовая штукатурка, лепнина, полуколонны у входа, упирающиеся в портик с поддерживающими его кариатидами, у дверей швейцар в ливрее. Похоже, господин Штельх не бедствовал.
Портье при виде полицейских подскочил, начал лепетать, что хозяин велел звать дорогих гостей сразу в кабинет, но доблестная всеволжская полиция просто отодвинула его в сторону и промаршировала на второй этаж по парадной лестнице. Лестницу покрывала красная ковровая дорожка, в углах стояли кадки с раскидистыми фикусами, а на стенах висели светильники с расписными плафонами. У купидонов на них были исключительно пухлые щёки и губы.
По опыту зная, что в гостиницах страх как не любят полицию и трепетно берегут сор в помещениях, я немного задержалась.
– А что, любезный, номер, где постоялец отошёл, уже убрали?
– Убрали-с, не извольте беспокоиться, – услужливо склонившись ко мне через свою стойку, ответил портье.
– А вещи постояльца? – продолжила я, уверенная, что скоро вернётся пристав и непременно вмешается в разговор.
– Так вещи-с у Антона Порфирьевича в кабинете-с, – склонившись ещё ближе, прошептал портье, – я же сразу сказал вашим спутникам, что ждёт хозяин у себя-с.
По лестнице загрохотали сапожищи Юркова.
– А где кабинет Антона Порфирьевича? – успела спросить я.
Портье тоже успел – махнуть рукой в сторону мелодично звеневшего фонтанчика, а к сапогам Юркова присоединились сапоги Тамарцева.
– Где всё?! – в бешенстве проорал последний.
– Если всё – это вещи покойного, то в кабинете хозяина гостиницы, – я деловито подхватила багрового от гнева пристава под руку, – он нас ждёт, а вы, Епифан Ермолаич, поберегли бы себя, не ровён час, удар хватит.
Антон Порфирьевич Голубкин гостиницу свою, детище бесценное, любил, а полицию не жаловал. Потому в ожидании неприятностей сидел с утра в кабинете и мысленно беседовал с заезжим комиссионером, что собирался купить чудинов дом.
– Говорил я вам, любезнейший, не связывайтесь, непременно боком выйдет, – в который раз повторял Антон Порфирьевич, – а вышло-то и вовсе…