– Некромантов опасается или женщин? – уточнила я на всякий случай, хотя и так было ясно – и тех, и других.
– Тёща у Епифана Ермолаича… – Дрожкин замялся, явно подбирая неоскорбительный эпитет, – такая, знаете, грозная особа, что любого на одну ладонь положит, а другою прихлопнет. Натерпелся по молодости наш пристав, вот теперь к дамам вашего склада относится с большим предубеждением.
– Полагаете, я тоже могу любого на одну ладонь положить, а другой прихлопнуть? – я не удержалась от смешка.
– Не-ет, – протянул долгое «э» Фома Самсонович. – Вы куда как опаснее, Екатерина Аркадьевна.
Разумно бояться того, чего не понимаешь.
– Ну что же, Фома Самсонович, откровенность за откровенность. Ведьма к делу непричастна, убивал человек без магического дара.
– Да не ведьма Данилиха, – вздохнул мой собеседник, – просто вдова почтенного возраста и страхолюдной внешности. Однако же ваше замечание весьма любопытно. Что-то ещё сказать можете?
– Напротив гостиницы большой жилой дом.
– Доходный дом Коломацкого, – кивнул Дрожкин.
– Куда выходили окна номера покойного?
– На Немецкую, – без труда припомнил он. – Думаете, стоит опросить жильцов?
– Возможно, кто-то из них страдает бессонницей и смотрит по ночам на улицу, – предположила я. – Свидетелей в гостинице, как я поняла, нет? А в особняке, что упоминал пристав?
– В каком особняке? – почти естественно удивился Фома Самсонович.
– Очевидно, в том, который собирался купить покойный. И пожалуйста, не говорите мне, что принадлежал он знаменитому купцу по фамилии Бабарыков.
Клянусь, я хотела всего лишь пошутить, потому что с самого утра особняк Бабарыкова был на слуху, но начальник сыскного отделения выдержал паузу, всем видом демонстрируя, что ему и вовсе-то не смешно.
– Придётся взять с вас подписку о неразглашении, – объявил он с крайне серьёзным лицом. – Тамарцев проболтался или Юрков?
– Фома Самсонович, – с укоризной произнесла я. – Из вашего пристава каждое слово приходится клещами вытаскивать, а Бурмистр Юрков вообще в детали не посвящён. И мне такая секретность кажется удивительной.
– Да что тут удивительного, не продаётся особняк Бабарыкова, а городской казне денежки нужны, – объяснил ситуацию сыскной начальник. – Если слух пойдёт, что покупатели мрут, совсем станет худо.
– А покупатели мрут, – задумчиво согласилась я. – Говорят, покойный Гордеев тоже тем особняком интересовался?