— Ты ведь тоже хочешь помыться? Признаться, тебе бы не помешало.
— Воняет? – напрямую спросила Изольда.
— Немного.
Он лукавил, девушка знала, от нее разит потом и сточной канавой.
— Ты не бойся, я подсматривать не стану. Сейчас дам тебе полотенце… Обсушишься у камина. И переодеть бы тебя во что-то надо, — почесывая подбородок, задумался Геральт, — потому что твое платье и остальное тряпье лучше сжечь.
— Но не ходить же мне голой!
Щеки Изольды едва заметно покраснели.
«Голой – это очень хорошо, я бы не отказалась. Можно и до, и вместо завтрака» — подумал Геральт, стараясь не смотреть на ее грудь, вслух же сказал иное:
— Я дам тебе свою рубашку и брюки. Они, безусловно, велили, скрепишь ремнем. Полотенце брошу на бортик раковины.
Поколебавшись, Изольда согласилась. У нее не было выхода, оставалось полагаться на честное слово мага.
Чтобы не поддаться соблазну, не взглянуть хотя бы одним глазком на упругую девичью грудь и не менее упругие ягодицы, не распалить себя понапрасну («Только последняя скотина воспользовалась бы обстоятельствами»), Геральт зашел к соседу. Когда вернулся, он застал Изольду в гостиной, перед камином. Завернутая в полотенце, она отжимала волосы.
«Какие у нее стройные ножки!»
Взглядом Геральт раздел ее, уложил на диван… Спохватившись, он отругал себя и кашлянул, привлекая внимание Изольды:
— Я принес одежду. Положу на диван?
Не дождавшись ответа, Геральт избавился от своей ноши и сбежал на кухню.
Воображение и не только до сих пор будоражил вид девичьей фигурки в полотенце, пришлось прибегнуть к паре кубиков льда, чтобы успокоиться.
— Женись, говорила же тебе мать! – пожурил он себя и улыбнулся робко замершей на пороге Изольде: — Заходи! Сейчас выпьем кофе, и в город. Я знаю одно местечко, тебе понравится.
Девушка в мужской одежде смотрелась нелепо, зато не вызывала посторонних мыслей. Пора и ему привести себя в должный вид, как раз, пока кипит вода, успеет. Мужчина не женщина, умеет одеваться быстро, пока горит лучина.
***
Утренний Руж и Руж ночной казались двумя разными городами. А, может, дело в сытном завтраке, согревавшем желудок?
Щурясь от слепящего, отражавшегося от снега и многочисленных стекол света, Изольда, утратив былой страх, изучала окрестные улочки. Они полнились жизнью. Вот рекламирует свой товар разносчик сбитня, вот скатываются вниз по ледовой дорожке мальчишки, а какая-то женщина кулаком грозит им вслед. Пестрят витринами и вывесками многочисленные лавки и магазинчики. Осыпая прохожих снежной крошкой, проносятся мимо лихие всадники и разномастные экипажи. Как все непохоже на окраину Ружа, где она провела прошлое утро! И тем более не идет в сравнение с их сонным, унылым городком возле поместья отчима.