– И? Что еще мне делать?
– Стоять! – рявкнула я, раздраженная его недогадливостью. – Сейчас нас застанут…
– Простите, что перебиваю вас, нейре, но в каком смысле – застанут?
Я едва не застонала. Нет, все же мужчины, даже нелюди, порой не понимают очевидных вещей.
– Нас. С вами. В пикантной ситуации. Видите?
И я потянула за упавшую на плечо прядь волос. Он смерил меня насмешливым взглядом.
– Вот это – пикантная ситуация? Да ваша выдумка никуда не годится, Лорена!
От неожиданности я проглотила обращение просто по имени и спросила:
– А что вы предлагаете?
Он ухмыльнулся.
– Нечто недвусмысленное. Такое, что не допустит двояких толкований. Например…
Внезапно его руки легли на мою талию, крепко сжали, и меня оторвало от пола. Я возмущенно пискнула.
– Что вы себе позволяете?
– Создаю ситуацию. Пикантную.
В его голосе мне почудился смех, но, когда он усадил меня на стол и склонился надо мной, лицо его оставалось серьезным.
– Нейр Морено…
– Эдгар.
– Эдгар, – послушно повторила я пересохшими губами.
Голос мой прозвучал едва слышно, но Морено остался доволен.
– Вот так. Правильно. Когда должны появиться свидетели?
Вряд ли Анне потребуется много времени, чтобы разыскать Дорею и Нэнси.
– Думаю, с минуты на минуту.
Я отчего-то перешла на шепот, и Морено склонился ниже. Чтобы получше расслышать, разумеется. Только поэтому.
– Хорошо. Тогда не будем терять времени.
Его дыхание согревало теплом мою щеку. Пальцы ласково перебирали освобожденные от шпилек пряди.
– Что… что вы делаете?
– Помогаю вам.
От него пахло раскаленной на солнце степью, высохшими травами, смолами и пряностями. Странный запах. Необычный. Но приятный. И от него сладко кружилась голова, и сердце стучало часто и тревожно. Или виной тому не непривычный аромат, а сильные руки, сжавшие мои плечи? Я не знала.
Мне доводилось целоваться прежде. В пятнадцать лет, начитавшись романов, я позволила поцеловать себя Колину, другу детства. А в девятнадцать мне нравился кузен Дореи, Джеймс, и мы с ним частенько прятались в укромных уголках и с упоением предавались поцелуям. Вот только дядя ему отказал, когда он все же решился просить моей руки. Я расстроилась тогда, конечно, но переживала недолго. Джеймс оказался довольно ветреным молодым человеком и вскоре переметнулся к Марии. И что толку грустить о таком ловеласе?