Не обращая внимания на испуганные вопли, я заорала в голос:
— Как вы там говорили? Что мне достаточно лишь пожелать? Тогда… Я желаю, чтобы он мог говорить!
Вах! Не успела я произнести эти слова, как по библиотеке словно ураган пронёсся. Необычайной силы воздушный поток скинул с полок книги и вышиб стекло в ближайшем к нам окне. Близнецы с поражающей для их комплекции прытью скатились с кресел и шмыгнули под стол. Господин отскочил к двери, а дамы, с хлопком превратившись во взъерошенных птиц, вылетели в разбитое окно. И только старик с невозмутимым видом смотрел на устроенный мною погром.
Я развернулась к Ворону. Он стоял, закрыв рот руками. Из-под пальцев текла кровь. Меня как ледяной водой окатило. Неужели я сделала что-то не так и изуродовала, вместо того, чтобы помочь? Подошла, осторожно отвела его руки в стороны. Крепко сжатые прежде губы были приоткрыты, а вокруг них вдруг проявились ряды кровавых дырочек, из которых торчали обрывки самых настоящих ниток. Похоже, заклятье просто зашило рот, сделав шов невидимым. Я провела пальцами по израненным губам и не поверила своим глазам: нитки и кровь исчезли, а ссадины выглядели уже вполне зажившими чуть заметными точками. Бедняга! Каково ему было столько времени терпеть эту боль…
Видимо, это я не подумала, а сказала вслух, потому что вновь услышала покашливание.
— Что?
Выкатившиеся из-под стола близнецы переглянулись, и один из них осторожно заметил:
— Э-э-э… Вам, конечно, всё дозволено… Но… Э-э-э… У нас не принято жалеть чернь, тем более чернь наказанную.
Я почувствовала, как гнев вновь заполняет меня. Понимая, что могу нанести помещению серьёзные разрушения, постаралась на этот раз сдержаться:
— Послушайте, вы… Боль — это боль. И в любом цивилизованном обществе, когда кому-то больно, вполне естественно этого человека пожалеть, независимо от рангов и сословий. Если же у вас в порядке вещей издеваться над тем, кому больно, то мне жаль вас. В стремлении к неведомому мне совершенству, вы потеряли самое главное: душевность и сострадание. Чернь, говорите? Если уж я —признанная вами наследница Чёрных Герцогов, не пристало мне иметь в личных пажах чернь!
— О, да! Простите, Ваша Светлость! Сегодня же будет подобран паж соответствующего вашему статусу титула! — степенный господин, враз потерявший свой лоск, услужливо склонился передо мной.