— А оно мне надо? Я даже не знаю этих своих магических способностей, не говоря уж о том, как ими пользоваться. Что мне надо делать, чтобы магия срабатывала? Таскать постоянно с собой палку со звёздочкой на конце и периодически ею размахивать? Или в нужный момент орать: «Крибле, крабле, бумс!»?
Дамы снисходительно улыбнулись, а солидный господин очень несолидно фыркнул.
— Вашей Светлости стоит лишь пожелать… — с придыханием прошептал вдруг один из близнецов. Он хотел что-то добавить, но на новую фразу ему уже явно не хватило смелости.
— Здесь вам достаточно сказать: «Я желаю…» В человеческом же мире магия воронов не сработает, — пояснил господин и добавил: — Но там вам подвластно то, чем владела ведьма.
— И что я должна пожелать?
— Простите?
— Ну, вы же хотели, чтобы я к вам попала. Не просто же так он меня сюда привёл. Кстати, а кто он? — я мотнула головой в сторону своего провожатого. — Он какой-нибудь ваш… Э-э-э… Принц и мой жених? Может, представите мне его, а то он постоянно молчит, и я даже не знаю его имени.
Видимо, я чуток переборщила с ехидством, так как мой Ворон странно вздрогнул, но опять промолчал, отвернувшись.
— Он? О-о-о, нет! Это твой… Э-э-э… Кхм… Это… Слуга, паж, шут — да кто угодно, как ты пожелаешь, — старик сумел-таки ошеломить меня ещё больше. — А имени у него нет. Кто как хочет, так и называет.
— Молчаливый шут? Это что-то новенькое!
Господин вздохнул:
— Будучи в услужении у ведьмы… Она хотела тишины, и чтобы он не нарушил эту тишину ненароком, заставила его замолчать. Среди нас мало кто владеет магией начального уровня, а такого, чтобы мог снять заклятье ведьмы, никогда и не было.
— Но разве со смертью ведьмы заклятье не должно было разрушиться?
— Есть определённая категория магических действий, которые сохраняют свою силу даже после смерти составителя. Да и не пытался никто…
— Почему?
Господин посмотрел на меня с недоумением, пожал плечами, промолчал.
— Да он же никому не нужен! — практически одновременно воскликнули близнецы.
Их лица украсила маска брезгливости, как будто они смотрели не на своего сородича, а на нечто, не заслуживающее внимания и, уж тем более, помощи.
Надменность «колобков», их взгляды, брошенные на несчастного, вызвали у меня приступ настоящего бешенства, совладать с которым не получилось, да я и не особо старалась. Дёрнула плечом, собираясь высказать им всё, что о них думаю, и в этот момент прямо у самых ног близнецов вспыхнуло пламя.