— Сейчас только семь часов!
— Вечера. Я же обещал прийти вечером, — с предвкушающей улыбкой заметил Барон. После поднялся, с подозрительной демонстративностью скинул камзол на спинку стула и деловито одернул жилет. — Хорошо, уговорила. Я согласен.
— На что уговорила? — опешила я. Нет, было у меня страстное желание убедить его оставить меня в покое, но это же больше на неосуществимую мечту походило. Я ведь даже попытаться его об этом попросить не успела…
— Пойдем в спальню, искусительница. Для развлечений на столе я слишком стар.
Из кухни меня как ветром сдуло. Дверь в спальню я запирала под веселый хохот Барона.
С одной стороны, неожиданная новость — Высший умеет смеяться и даже шутить пытается. Хотя шутки у него глупые. Дурацкие шутки.
С другой стороны — он мной не просто питается, но еще и издеваться имеет наглость! Возмутительно и обидно.
Одевалась я быстро, беспокойно косясь на дверь, и готова была минуты через три. Могла бы и раньше, но платье в пол с высоким воротом застегивалось очень сложно — множество мелких пуговичек серьезно усложняли процесс. Зато никто уж точно не посмел бы обвинить меня в том, что я его соблазняю, только не в этом платье.
Быстро заплетая влажные волосы, я поспешила на кухню к незваному гостю.
Лучше бы не спешила. Барон, казалось, совсем не скучал без моего общества, но стоило только вновь появиться в дверях, как меня придирчиво осмотрели с ног до головы и поморщились:
— Полотенце мне нравилось больше.
Я благоразумно промолчала. Во мне, как выяснялось, было много благоразумия.
Одним махом осушив содержимое стакана, Барон небрежно бросил его за спину. Я готовилась к звону стекла и уже пыталась припомнить, принесла ли щетку и совок из магазина после того, как поутру собирала рассыпавшуюся смесь. Но вместо того, чтобы врезаться в стену и разбиться, стакан просто растаял в воздухе, оставив после себя лишь две янтарные капельки, быстро впитавшиеся в деревянный пол.
— Радость моя, ну что же ты замерла? Неужели ты действительно не умеешь принимать гостей? — удрученно покачал головой Барон.
Это меня очень возмутило:
— То есть вы собираетесь мною питаться и хотите, чтобы я сама, по доброй воле, к вам подошла?
— Для начала сгодится и простая еда, — снисходительно ответил он. — Давай, дорогая, накорми гостя.