– Как же ты выросла, моя малышка! – не понижая голоса, возвестила она прямо мне в ухо, в котором что-то звякнуло и задребезжало. Вероятно, заблудившееся эхо. – Я так тобой горжусь! Не посрами честь нашего рода!
– Спасибо, тетушка, – вежливо пробормотала я, пытаясь не задохнуться от силы родственных чувств.
Не посрамить семейную честь, а заодно и саму себя, можно было лишь не попавшись, и я намеревалась сделать все возможное и невозможное, но продержаться несколько дней, которые уже сейчас казались мне бесконечными.
Арчи все же проснулся и даже спустился, сцеживая сонные зевки в кулак. Поприветствовав тетушку и кузена, он стиснул меня в совершенно внезапных объятиях.
– Удачи, – громко пожелал он и едва слышно прошептал: – Береги себя, Ами.
Вот ведь... проныра! Узнал! И в этот миг я, поддавшись слабости и скудным остаткам благоразумия, страстно пожелала, чтобы он сдал нас папе. Но увы... Правильным братец бывает исключительно тогда, когда это никому – кроме него самого, разумеется, – не нужно.
Мама проводила нас до самых ворот. Обернувшись, я заметила, как она промокает глаза платочком, и, вздохнув, шагнула к экипажу.
Кожу на груди тронуло мягкое тепло. Защитный амулет – тонкий серебряный кругляш на заговоренной полупрозрачной нити – дала мне мама. Вместе с напутствием не лезть на рожон, не принимать все близко к сердцу... и, коли придется, не давать себя в обиду.
ГЛАВА 3. «ЛУННОЕ СЕРЕБРО»
Экипаж у тетушки был роскошный. Светлая, украшенная серебряной вязью – словно морозными узорами – карета, запряженная тройкой белых изящных лошадей, на фоне искрящихся на солнце сугробов и заснеженных деревьев казалась ожившей картинкой из книги сказок. Я шла, будто во сне, и старательно гнала от себя мысль, что вся эта красота предназначена для Эми, а я... я просто ворую неповторимые мгновения. Кучер распахнул дверцу, пропуская в теплое нутро сначала тетушку, а потом и меня. Я замешкалась, пытаясь одновременно удержать переноску со своим экспериментом и подобрать длинные полы пальто, чтобы не запнуться о них и не влететь в карету головой вперед, и меня внесло туда неведомой силой. Я и ойкнуть не успела, как обнаружила себя сидящей рядом с тетушкой, только судорожно вздохнула, крепче прижала к себе драгоценную ношу и с недобрым прищуром посмотрела на Тэймаса, пристраивающего мой чемодан в багажное отделение. Благо что он этого взгляда не заметил, а когда занял место напротив, я сумела совладать с собой и мило улыбнулась.